Счастье с доставкой на дом

— Вот видишь, какой я замечательный психолог, — удовлетворенно кивнул Павел. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, что этот факт никоим образом не меняет наших отношений?

— Теперь понимаю. А Антошка?

— А с ним-то что не так?

— Ну, если он твой сын… А я вроде бы теперь его мать… То есть я как раз собиралась… В смысле, он стал называть меня мамой.

Она вконец стушевалась и замолчала, не зная, как правильно сформулировать мысль. Но Павлу, казалось, были неведомы никакие сомнения.

— Вот видишь, как все удачно получилось! — воскликнул он и подошел к Рине вплотную. — Мы все оказались повязаны кровными узами: Тошка — твоя родная племянница, Антошка — ее сводный брат, а я — его родной отец. Обалдеть, что за комбинация! Я только еще собирался жениться, а оказалось, что у нас тут уже готовая семейка. И голову ломать не надо.

— Ты собираешься жениться? — переспросила Рина и положила руки Павлу на грудь.

— Еще как собираюсь! — бодро откликнулся тот, обнимая ее за плечи. — Если только за время моего отсутствия ты снова не спелась с Ипполитом.

— Не спелась, а даже наоборот, — сказала Рина, с улыбкой глядя Павлу в глаза. — В это трудно поверить, но он оказался вероломным мерзавцем. Он попробовал отомстить мне, наехав на бизнес Романа, представляешь?

— Эх, надо было все же ему тогда накостылять по шее, — с сожалением сказал Павел. — Но это еще успеется. А пока я хотел бы выяснить, согласишься ли ты выйти замуж за обремененного ребенком мужчину с сомнительным прошлым?

— Только если этот мужчина по уши влюблен, — выдохнула Рина.

— Он просто сгорает от любви, и если немедленно не поцелует предмет своего вожделения, то лишится чувств от переизбытка страсти, — сказал Павел, наклоняясь к ее губам.

Мартовские иды. Год спустя

Золотой солнечный лучик, пробравшись сквозь кружевную занавеску, рассыпался на сотню желтых лужиц, которые немедленно затопили большую кухню. Здесь сегодня с самого раннего утра дым стоял коромыслом — две хозяйки, бабушка и внучка, занимались тем, что месили тесто, готовили аппетитные начинки и пекли десятки пирогов на любой вкус. Воздух пропитался соблазнительным ароматом выпечки, а солидный старый самовар, который накануне вытащили из кладовой и начистили до блеска, готовился возглавить предстоящее сегодня вечером чаепитие.

— Так, рулет с маком не выставляем на стол до прихода теть Наты, — деловито заявила Тошка, отряхивая фартук. — Это ее любимое лакомство, и если все съедят без нее, она нам этого на простит.

— Да мы можем и два рулета приготовить, что нам стоит, — добродушно пробасила Нина Никифоровна, продолжая месить тесто в огромной кастрюле.

— Кстати, бабуль, мы с мамой всегда делаем заначку — припрятываем в укромном местечке творожную ватрушку. Ну, на тот случай, если замотаемся и не успеем урвать пирожок.

— Ну что ж, и мы так сделаем, — кивнула бабушка Нина. — Мы испечем не только лишнюю ватрушку, а еще и пирог с яблоками. Сама посуди — в прошлый-то раз вас всего двое было, а сейчас одной ватрушкой уж и не обойдешься — семейство-то вон как разрослось.

— Точно, — засмеялась Тошка, — нас теперь целая команда, и даже именинников стало не двое, а трое.

Она имела в виду Павла, который теперь тоже являлся полноправным участником Мартовских ид.

— А скоро уж и вообще четверо будет, — поддержала ее Нина Никифоровна.

— Доктор говорит, что крайний срок в конце марта, — озабоченно сдвинула брови Тошка, — будем надеяться, что все пойдет по плану.

— Тьфу-тьфу, — сказала Нина Никифоровна и удовлетворенно шлепнула ладонью по упругому тесту. — Ну все, теперь пусть подходит.

Рину, которая неадекватно реагировала на запах пирогов, в этот раз до кухни не допустили, и она, обложившись подушками, сидела в своей мастерской и листала женские журналы. Она отыскивала в них статьи с советами для будущих мам и старательно выдирала страницы с теми из них, которые казались ей полезными.

Несмотря на то что ей смертельно надоела ее беременность, ее неповоротливость и неуклюжесть, настроение у нее было приподнятым. Со дня на день ожидалось появление на свет их с Павлом дочки, и Рина трепетала в предвкушении. И еще она ужасно волновалась и нервничала. А как тут не занервничать? Все же несмотря на наличие двоих детей, рожать ей предстояло впервые.

Дверь осторожно приоткрылась, и в нее просунулась голова Павла. С утра он бегал по магазинам, закупая напитки, а теперь, вернувшись, заглянул проведать жену.

— Ты не спишь? — тихо спросил он, заходя в мастерскую.

— Ой-ой, закрывай поскорее дверь, — всполошилась Рина, которая тут же учуяла вкусные запахи.

Павел моментально захлопнул дверь, подошел к жене и поцеловал ее в макушку.

— По-моему, ты ужасно бледная, — сказал он озабоченно, присел на подлокотник кресла и обнял Рину за плечи. — Может, повести тебя на прогулку?

— Не хочу. Что я, сенбернар какой-нибудь, чтобы меня на прогулку выводить, — капризно надула губы Рина. — Я есть хочу. Мы с Настасьей есть хотим, — погладила она себя по большому круглому животу.