Счастье с третьей попытки

– Не до кабаков мне, Игореша. – Он с трудом вдел широкие ступни в узкие осенние ботинки, которые посоветовала купить продажная Алиска. – В гости надо наведаться мне. Очень надо, Игореша.

– К кому?

Игорек шел по пятам за Стасом, с тревогой наблюдая за тем, как тот пристегивает на щиколотку маленький ствол, на другую ногу цепляет ножны с ножом. Еще один пистолет сунул за ремень сзади. Надевает пиджак поверх черной рубашки. Потом стеганую куртку.

– К кому такой экипированный, Стас? Может, ну ее, Алиску-то? Может, я с тобой?

– Бабу отвези хирургу, – строго приказал Стас, выходя на улицу под ледяной ветер. – А со мной тебе нельзя. Потому что визит мой будет в прошлое, Игореша. А в том прошлом тебя еще не было…

Он чуть подумал, прикидывая возраст помощника, и добавил:

– Рядом со мной тебя еще не было…

Глава 21

Когда Вадим вылезал из машины, он почти верил в успех. Думалось, что вот сейчас он позвонит в квартиру, переступит порог, глянет в измученные болью глаза Ивана Усова и сразу получит ответы на все вопросы. Но…

Но так не вышло.

– Сиди в машине, – приказал он Селезневу.

– А чего не с вами? Спину кто прикроет? – деловито осведомился Вовкин отец.

Он тоже выбрался из машины на улицу и ежился теперь под ледяным пронзительным ветром в тонкой куртке. Непривычно небось после курортов-то, с легкой завистью подумал Харламов.

– Спине моей ничто не угрожает. Иван Сергеевич дома один. – Вадик нашел окна квартиры Усовых, светилось лишь окно кухни, вздохнул. – Вон его окно в кухне. Пьет он.

– Понятно, – кивнул Селезнев и все же окликнул Вадика, когда тот уже отошел метра на три: – Вы это, Вадим Андреевич, номерок мне все же свой дайте.

– Зачем? – пожал плечами Харламов.

– Да так… На всякий случай.

Селезнев достал свой мобильник, надиктовал свой номер, дождался входящего от Харламова, записал.

– Отлично, – и, отвечая на недоуменный взгляд Харламова, снова пояснил: – Так, на всякий случай, Вадим Андреевич. Если что… Сразу звоните или пишите.

– Хорошо, – пообещал Харламов, не представляя, что там может быть «что».

Усов, по слухам, запил еще до похорон. Потом немного стих, продержался положенные часы прощания, а на поминках оторвался по полной. Болтают, что его выволакивали два его охранника под руки из ресторанного зала. И минувшую неделю он все время пил, закрывшись дома. Сможет ли он вообще говорить с ним.

Сомнения оправдались. Сначала Усов не открывал. Вадик уже отчаялся звонить и молотить в дверь. Никаких движений в квартире. Может, дома нет? Так машина на стоянке. Хотя, какая машина, если он в запое? Скорее, такси вызовет, если куда надо.

– Иван Сергеевич, вы дома?! – очень громко раз в десятый заорал Вадик, наклонившись к замочной скважине.

За спиной лязгнул замок, распахнулась дверь. Харламов обернулся. На пороге стоял пузатый, голый по пояс мужик в семейных трусах.

– Охренел, парень?! – возмутился он, почесывая лохматый живот. – На часы смотрел? У нас, между прочим, завтра рабочий день! Чего орешь?

– Мне Усов нужен. Я из полиции, – представился Харламов, демонстрируя удостоверение сердитому соседу Усовых.

– А пораньше не мог, гражданин из полиции? Усов ему нужен… – Он беззвучно пожевал губами, оглядел Харламова с ног до головы, и нехотя сказал: – Дома он. Звони сильнее, стучи, уж потерпим. Дома… Пьет… Как Ларису схоронил, так и запил.

– Понятно. Спасибо. – Харламов выпрямился и ткнул палец в кнопку звонка.

– Жалко… – пробормотал напоследок мужик и с грохотом захлопнул дверь.

Кого ему было жалко – погибшую Ларису или запившего с горя ее мужа – он так и не сказал.

Минут через пять за дверью в прихожей загрохотало. Потом неуверенно защелкало в замках, дверь медленно пошла на Харламова.

– Ты-ы? Зачем?

Перед Харламовым стоял совершенно незнакомый человек с раздутым, землистого цвета лицом, заплывшими глазами, обметавшим ртом, из которого тошнотворно разило. Заляпанные спортивные штаны с вытянутыми коленками, несвежая черного цвета футболка.

– Иван Сергеевич, надо поговорить.

Харламов хотел шагнуть вперед, но Усов молниеносно среагировал, привалившись плечом к притолоке.

– Не о чем, – еле качнул он всклокоченной головой.

– Есть вопросы, Иван Сергеевич.

Вадику было неловко, у человека горе, но уходить он сто процентов не собирался. Усов должен ответить на все его вопросы, должен, черт побери!

– Завтра, Вадик… – с печалью выдохнул Усов и попятился, намереваясь закрыть дверь. – Все завтра…

– Прошу прощения, Иван Сергеевич… – Он с силой налег на дверь, понимая, что действия его противозаконны, неэтичны, но продолжил напирать. – Я все же войду.

– Хрен с тобой, Вадик, – вдруг сдался Усов и, повернувшись к нему спиной, неуверенной походкой двинулся в кухню.

Харламов прикрыл входную дверь, огляделся. Он не часто бывал здесь, но хорошо помнил, как красиво и чисто всегда было в квартире Ларисы. В любое время дня и ночи заскочи, не найдешь беспорядка. А теперь…