Счастье само не приходит

— Рассказали бы нам о своем памятнике!

— Давно это было...

Старый рабочий говорит, а ребята внимательно слушают. Шевченко тоже здесь. Он приложил к уху ладонь и ловит каждое слово, изредка кивая головой. Только сейчас узнали молодые рабочие, что один из первых памятников Владимиру Ильичу был сооружен здесь, в Днепровске. Создали его Степан Степанович с отцом. Перед мысленным взором ребят возникают далекие зимние дни, когда перестало биться пламенное сердце вождя.

...Над карьером разыгралась тогда метель. Холодная, злая, колючая. Камнерезы решили работать только до обеда. Ну что тут можно делать в такую вьюгу.

Неожиданно в карьере, словно его принесла метель, появился худенький чернобровый паренек. На нем старенькое пальтишко, подпоясанное отцовским солдатским ремнем. Большая, тоже, наверно, отцовская, шапка надвинута на самые глаза. Паренек подбежал к Степану Бороде:

— Татку!.. Татку, Ленина нету... помер он.

— Чего болтаешь? — не поверил отец.

Паренек прижался к нему.

— По проводам, говорят, передали... Нету его уже...

Степан постоял в тяжелой задумчивости, потом отстранил сына.

— Ленин не может умереть!.. Без Ленина нам никак нельзя!

Их окружили рабочие. Одни смотрели недоверчиво, строго. Другие — растерянно.

Степан Борода взглянул на товарищей и твердо сказал:

— Такие люди, как Владимир Ильич, никогда не умирают...

Подошел бородатый бригадир:

— Пойду поговорю по телефону... Может, напутал чего хлопец.

Ждали бригадира с нетерпением. Минуты казались часами... Наконец он появился. Шел с низко опущенной головой. Походка неуверенная, как у больного. И все поняли — правду сказал паренек. Страшную правду.

Бригадир развел руками, снял шапку. Рабочие тоже обнажили головы. Стояли молча, в печали.

В городе, на станции, в это время началась траурная перекличка гудков. Они разрывали воздух тревожными скорбными звуками, и метель разносила их далеко-далеко...

Но вот бригадир надел шапку и, помолчав еще немного, сказал:

— Чтобы он всегда оставался с нами, давайте памятник ему сделаем. Сами... из нашего гранита.

Согласия спрашивать у камнерезов было незачем. По глазам видно — все согласны.

В скором времени художник-самоучка Степан Борода нарисовал эскиз будущего памятника. Выбрал каменную глыбу — самую лучшую, из светлого гранита с тонкими прожилками —и принялся за работу. А молодые рабочие во главе с бригадиром готовили постамент. Вырезали они для него чудесную плиту с розовым узором.

Сын Степана Бороды не отходил от отца. Вместе с ним раньше всех появлялся он на работе, подавал инструмент, следил за каждым ударом молотка. Он первым и увидел в граните дорогие черты Ильича.

Место для памятника определили на самой лучшей, самой просторной площади города.

Вскоре постамент был готов. Закончил работу и Степан Борода. Но снова и снова он придирчиво сравнивал созданный им бюст Ленина с фотографиями, портретами вождя! Ведь каждая черточка дорогого лица должна быть похожей...

Наконец постамент и бюст Ильича доставили на площадь. Пока устанавливали постамент, наступила зимняя ночь. Темень вокруг. Только светлячки самокруток светятся в обветренных губах собравшихся. Но как поднять бюст Ленина на высокий постамент, чтобы не поцарапать, не повредить его? Кто-то снял и положил у пьедестала кожушок. Тут же еще десятка два кожушков и ватных телогреек легло рядом. Затем сильные мозолистые руки осторожно подняли бюст Ильича. Множество таких же надежных рук сверху бережно приняли его.

И вот — памятник Ленину установлен. Выплыла из-за туч луна, осветила его серебряными лучами, и всем показалось, будто памятник ожил...

Степан Борода, стоявший все время в стороне, подошел к памятнику и торжественно произнес:

— Дорогой Ильич! Я с оружием в руках защищал революцию от врагов... Тогда мы верили тебе... Теперь нет тебя... но осталась твоя партия. Записываюсь в партию и клянусь — буду верным ей!

Минута молчания... Затем над площадью раздался нестройный многоголосый гул мужских голосов:

— Клянемся...

— ...выполнить твои заветы!

— Клянемся!..

Когда Степан Борода закончил свой рассказ, кто-то спросил его:

— А где же теперь этот бюст?

— До самой войны простоял, — ответил Степан Степанович.— Перед приходом фашистов подпольщики спрятали его в надежном месте. Но никто из них, к сожалению, не дожил до освобождения. Потому и неизвестно до сих пор, где спрятан этот бюст. А после войны, на той же самой площади, Ленину поставили другой памяти... Вы все его хорошо знаете.

Наступило молчание. Рассказ старого рабочего глубоко взволновал ребят.

Парень, который сидел ближе всех к Бороде, спросил:

— Сможем ли мы научиться так же обрабатывать гранит?

— Обрабатывать научитесь, но мастером станет не каждый. Это дело такое... талант нужен. Талант!

— Если бы он у меня был, — вырвалось у Середы, — я стал бы вместе с вами, Степан Степанович, создавать монумент подпольщикам, которые погибли в борьбе за нашу Отчизну.

Борода внимательно посмотрел на Ивана Середу.

— А что? Хорошую мысль ты подал, сынок. Над этим стоит подумать...

Завыла сирена, и все направилась по своим рабочим местам.

2