Счастье стоимостью в один цент

Поэтому я еще с юности мечтал о такой работе, где не нужно будет много делать этой самой работы. И вы не поверите, я ее получил. Мало того, что график был – один день работаешь, три отдыхаешь, так еще и на самом дежурстве особо-то и не напрягался. Вот он – рай на земле, не так ли?

Но что-то пошло не так. Невзирая на свободный график, я не был счастлив, мало того, меня не покидала навязчивая мысль, что все не то, и я не там. Анализируя сложившуюся ситуацию, я пришел к тому, что и свободный график, и его отсутствие не приносят счастья.

Звучит абсурдно, ведь тогда получается, что невозможно быть счастливым – ведь мы либо работаем, либо бездельничаем, не так ли?

Но выход есть, он заключается в том, чтобы любить работу. Ведь большую часть занимает именно она. Но есть одно большое «но» – невозможно полюбить то, что не нравится. Нет, ну честно, заставлять себя привыкнуть к тому, что сразу не вызывало восторг – это сизифов труд, как ни старайся, ничего не выйдет. Сколько я ни пытался подружиться с точными науками, я ничего не получал, кроме как раздражения и разочарования. Вот почему я считаю, что человек должен пробовать себя во всем подряд в период от двадцати до тридцати лет, пока не найдет то самое. И вы конечно же скажете, а как же семья, менять работы, когда у тебя дома голодные рты, дурацкая идея. И да, я соглашусь, но зачем заводить семью, вешать ярмо, если ты не знаешь, для чего ты создан в этом мире, и где твое призвание. Время изменилось, и заводить семью где-то после тридцати уже не вызывает какого-то удивления. Вот и пользуйтесь этим.

Если работа вызывает удовольствие, то и жизнь будет в радость, от безделья наживается лишь хандра.

Ущербный рай

– Скалли, ты веришь в загробную жизнь?

– Узнаю после смерти.

«Секретные материалы»

Кто-нибудь помнит, что было с ним до рождения? Нет, ну серьезно, вот все прям переживают по поводу того, что будет после их смерти, целые книги пишут, теории, даже всю жизнь себе портят в монастырях, чтобы потом когда-нибудь умереть и наконец-то стать счастливым. А вот о том, что было до рождения, ничегошеньки не написано.

По вселенскому закону, одно всегда вытекает из другого, а значит, и рождение вытекает из смерти, а смерть вытекает из рождения. Если после смерти люди попадают в рай или ад, то значит, перед рождением они там были и просто вернулись к жизни. Звучит абсурдно, не так ли, но почему-то жизнь после смерти такого абсурда у некоторых особей не вызывает.

Вообще, если подумать, кому нужна эта ваша вечная жизнь, только представьте, вы каждый день носите одно и тоже, видите одних и тех же святых и таких же вечно живущих, как и вы, ходите по одним и тем же лужайкам, это же ад в чистом виде, тот, кто имеет хоть каплю человеческого, такого просто не вынесет.

Все эти фантазии сотен и сотен людей на протяжении жизни человеческой вызваны страхом, но страх – это способность живого организма, и как только организм становится неживым, страх исчезает в тот самый момент, когда исчезает дыхание. Значит, смерти надо не просто не бояться, а, наоборот, желать ее, ведь с ее приходом все становится просто и ясно.

Поэтому считаю вопрос о том, что было до рождения, более значимым, нежели тот, что будет после. Вы только вообразите себе, что до вашего рождения прошла целая куча времени. Исходя из той самой теории сохранения энергии, вы не могли взяться из ничего, значит, до рождения вы где-то, мать его, были и что-то в этом вселенском пространстве делали.

Одинокая планета

В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.

Артур Шопенгауэр

Порой я закрываю свои глаза и представляю мир, в котором на сотни и сотни тысяч километров нет ни единой души, да, именно так, я один, нет гула двигателей мимо ехавших автомобилей, нет криков маленьких деток, которые играют на площадке возле моего двора, нет никаких ссор соседей, а по телевизору лишь разноцветные линии, нет пробок и этих надоедливых сигналов, запикивающих нехорошие выражения, нет очередей возле кассы, и нет никого поблизости, ну вы поняли полное отсутствие кого-либо досаждающего, говорящего, прямоходящего и хоть как-то думающего, лишь я один.

Возможно, первое, о чем подумаете, как же это круто – нет никаких упреков со стороны жены или девушки, или начальника. Никто от тебя ничего не требует, ничего не просит, нет друзей, которых постоянно нужно поздравлять, выручать, не нужно теперь притворяться, что ты такой-то вот, которым тебя хотят видеть, можно быть самим собой, хоть бери и раздевайся, бегай голышом по парку, не надо разрываться на тысячу частей, чтобы стать успешным, ведь теперь-то этого не нужно, и можно расслабиться, можно бездельничать днями, и никто не упрекнет тебя в том, что ты бездельник, и много чего не надо уже, ведь ты стал свободным от этого надоедливого «надо», никто теперь не посмеет тебе тыкнуть пальцем, так ведь.