Счастье-то какое!

– Ну что, войска подтягивают? – Петр Михалыч передал Лидии Яковлевне ряженку и, закипая, хмуро уставился на дворников, устроивших перекур. – Сколько, в конце концов, нужно человек, чтоб почистить один двор? Батальон? Полк?

– Да ладно вам.

– Да что ладно. Сдавайтесь, трусы! – крикнул Петр Михалыч. – Валяйте стратегическое отступление! Само растает, к июлю непременно, – проговорил он уже тише и грохнул дверью подъезда.

Выпуск трехчасовых новостей завершал сюжет о прорыве трубы с горячей водой. Старательно игнорируя передачу, Лидия Яковлевна вешала нарядную шубу обратно в дальний шкаф. Активно жестикулируя и без конца поправляя норковую шапку, довольная Нинка пыхтела с экрана:

– Воды было – во! По бордюр! По щиколотку прям вот как бы.

– И как она успела, стервь, ну надо же. – Лидия Яковлевна закрыла дверь шкафа. Подумала, открыла снова и от души захлопнула.

– А у нас тут – низ, вот и залило весь двор. Похоже, прорвало центральную магистраль! – победно закончила Нинка и кокетливо глянула в камеру.

– Присоседилась, пиявка пергидрольная. Шапку норковую нацепила! Центральная магистраль, мать ее, – ворчала Лидия Яковлевна, с удовольствием громыхая дверцами кухонных шкафчиков.

– О ходе работ на месте аварии нам рассказали работники Горводоканала…

– Да какие там работы, пять мужиков по кругу звонят и перекуривают.

– …Мы будем следить за ситуацией на улице Кулакова и о развитии событий расскажем в следующих выпусках.

А вот это было уже интересно. Лидия Яковлевна тихо прикрыла очередной шкафчик и пошла доставать шубу назад.

К пяти часам вечера Петр Михалыч вышел на третий, вечерний перекур. На нем была рабочая куртка и резиновые сапоги. Пятеро в оранжевых жилетах отдыхали на стоянке, опираясь на черенки лопат. Докурив до фильтра, Петр Михалыч сходил за широкой лопатой для снега, подошел вплотную к дворникам и, набрав воздуха побольше, выдал на одном дыхании, постепенно ловя привычные офицерские интонации и входя во вкус:

– Говорит подполковник Бердников, староста четвертого подъезда. А ну-ка, граждане-гости из стран ближнего зарубежья, похватали свои совочки и дружным строем препроводились к местам извлечения говн! Чтоб через час от первого до четвертого подъезда асфальт блестел аки взлетно-посадочная полоса международного аэропорта, а то пойдете метро копать в такую пердь, куда не ступала гусеница бульдозера! – Резко повернувшись на каблуках, Петр Михалыч, с лопатой наперевес, первым двинулся к подъездам. Дворники побросали окурки, убрали телефоны и безропотно потянулись за ним.

В девять вечера, когда Лидия Яковлевна ложилась спать, еще слышны были лопаты, хрипло и протяжно скребущие асфальт. На пятом этаже лохматый Федька, в теплом свитере поверх пижамы, обещал матери все блага мира и все пятерки в четверти за собаку. А одинокий такс тонко выл за дверью Сонькиной квартиры, и голос его гулко разносился по этажам. Столбик термометра медленно пополз вверх.

На следующее утро первая январская оттепель топила на кустах вдоль дороги снежные бороды, и они стекали, оставляя на чистом асфальте длинные блестящие следы. Федька вел на поводке такса, жмурящегося от яркого солнца. Когда подъехали телевизионщики, Лидия Яковлевна уже ждала у елочек, на месте удачного ракурса.

– Вчера было очень много воды, но, как видите, – счастливо улыбаясь, она повела рукой в пушистом рукаве, – до подъездов вода не поднялась. Староста Бердников, лично принимавший участие в локализации аварии, объявил жильцам, что это был прорыв трубопровода горячего водоснабжения, – держись, Нинка! – а не центральной магистрали, как сообщалось ранее.

Ну вот, теперь можно и домой – прибрать шубу в дальний шкаф и отодвинуть от окна любимый стул. К трехчасовым новостям нужно успеть напечь блинов. И обязательно позвать Нинку на чай.

Полина Барскова Вещь, полезная для злых и добрых

«Безжалостность любви и скука мастерства…»