Счастье в близнецах

До чего же она сладкая. А маленький юркий язычок, такой нежный. В паху всё налилось привычной тяжестью, испаряя остатки сдержанности. В ответ на мои ласки девушка застонала, заставляя меня забыть обо всех условностях.

Я сам не заметил, как посадил золотоволосую бестию на стол, сгребая на пол какую-то посуду. Звон разбивающегося стекла и металлический лязг мы проигнорировали, сгорая от страсти.

С треском была разорвана тонкая голубая кофточка, закрывавшая мне доступ к сладким упругим полушариям. Грудки Виктории поразили меня своим совершенством – идеальные белые холмики с нежно розовыми ореолами так и манили попробовать их на вкус, а потемневшая от страсти вишневая горошинка соска просто свела с ума своим бесстыдным, порочным призывом.

С гортанным рыком я впился своими губами в нежные вершинки, вырывая из уст девушки томный вздох.

Мои руки жили своей жизнью, задирая длинную юбку, прятавшую от меня длинные точеные ножки. Пальцы нырнули под тонкое кружево трусиков. Я с удовольствием отметил горячую влагу женского возбуждения. Вики вскрикнула, потянувшись руками к застежке на моём ремне.

По ноге скользнуло что-то непривычное, настойчиво лаская меня в опасной близости от самого дорого. В голове возникли десятки не самых приятных ассоциаций с тем, что это могло бы быть, поэтому я отстранился, разглядывая кто же это.

– Хвост, – хрипло выдохнул я, подавляя жестокое разочарование. – Одевайся.

Бросил я белобрысой порванную кофточку местное подобие лифчика. Сильнейшее возбуждение боролось во мне с какой-то почти детской обидой на то, что Вики не человек, а суккуба, демон. Та, для которой я всего лишь игрушка. Может быть и полезная, возможно даже привлекательная, но просто игрушка, а не мужчина, которому она будет дарить своё сердце.

Уступить своей страсти сейчас – значит вскоре познать боль потери. Ведь мне не сравниться ни красотой, ни силой, ни возможностями, не с одним из обитателей этого мира, а нового предательства просто не пережить.

– За что? Почему ты меня мучаешь, зачем издеваешься? Неужели я тебе совсем не нравлюсь? И не ври, что ты меня не хочешь, я, в конце концов, суккуба и прекрасно чувствую силу твоего желания. Так почему?! – уже повысила голос взбешённая Вики.

Растрепанная, с опухшими от поцелуев губами, которые трогательно дрожали в жалкой попытке сдержать слёзы, она была неотразима, но я не мог уступить. Слишком страшно снова рискнуть.

– Ты не человек. Мне противны твои прикосновения, а желание – просто у меня давно никого не было. Завтра сброшу напряжение с эльфийками. По крайней мере, у них нет ненужных конечностей, – со злостью на самого себя почти выплюнул я.

Как мерзко! Никогда не хамил девушкам, тем более в таком положении, но по-другому нельзя. Я и так с трудом удерживался от того, чтобы не прижать осунувшуюся от моих слов блондинку к себе, попросить прощения утешить, но вместо этого еще грубей сказал.

– Убирайся. Я не хочу, чтобы ты приходила в мой дом без приглашения. И не напрашивайся на продолжение, тебя даже просто использовать и то противно.

Говоря последние слова, я отвернулся, чтобы не смотреть, как из красивых серых омутов сорвались крупные слёзы. Она плачет не от боли, ей просто никто никогда не говорил «нет», – уговаривал я себя, чтобы не чувствовать себя последней мразью.

– Хорошо. Я уйду и больше не побеспокою тебя, – тихо сказала Вики хриплым надломленным голосом.

Вся моя выдержка ушла на то, чтобы заставить себя стоять, не оборачиваясь к ней. Я не смог бы вынести её заплаканного раздавленного вида, но я хорошо усвоил, что слёзы девушек не всегда свидетельствуют о переживаниях, иногда это просто способ добиться своего.

Раздался характерный хлопок, закрывшегося портала, и я устало осел на ближайший стул, растирая ладонями горящее лицо. Всё это просто надо пережить.

Завтра она забудет обо мне. Я поеду на этот дурацкий пикник, развлекать незнакомых девиц и не буду вспоминать, про эти сладкие губы и глаза полные боли и обиды.

*

Виктория Серано

*

Я сто лет не плакала, но сегодня не могла остановиться.

«Как обидно! За что?!» – билось в моем воспаленном мозгу. Мой демон бесновался от боли за то, что пара от нас отказалась. И не просто отказалась, он унизил меня, просто растоптал. Тёмная сущность просилась на свободу, чтобы наказать, поставить на место зарвавшегося мужчину и последние душевные силы ушли на то, чтобы утихомирить свою суть.

Я столько лет мечтала о нём! Нет, не о квазаре, а о мужчине, которого полюблю, которого примет моя своенравная демоница. Столько лет одиночества, поисков и ради чего? Недостойна… «даже просто использовать противно», – жестокие слова разрывали мой самоконтроль в клочья.

Настойчивый стук в дверь меня не волновал, не мог отвлечь от той боли, что плескалась океаном внутри.

– Виктория, я знаю, что ты там. Открой дверь, или я её сейчас вынесу, – раздался за дверью встревоженный голос Дорианы.

Я молча оторвала себя от пола и пошла открывать, не обращая внимания на свой далеко не презентабельный вид.