Счастье в декларацию не вносим (СИ)

Сеидхе и на самом деле «уже почти» уехал. Правда, таможеннице примерещилось, что он будто чего-то ждал: «безопасник» подтянул подпругу, огладил по рогам, сумку седельную поправил, оглянулся. Ну и, конечно, увидел девушку, стоящую у каретного сарая. Вот тут-то и заспешил, взялся за стремя, явно готовясь вскочить в седло.

– Подождите, – окликнула его Эль.

А‘Дагд нахмурился, словно на самом деле спешил по невесть какому важному делу, а таможеннице – вот досада! – приспичило его задержать.

– Вы что-то хотели спросить? – поторопил неприветливо.

– Да, – кивнула девушка, соображая, о чём бы таком насущном или хотя бы не совсем глупом узнать. – А-а… А вот вы меня просили рядом с мужчиной по-рагоски выругаться, помните? Это зачем надо было?

– Мы подозревали его в связях с Пратом, – нехотя, словно великое одолжение делая, пояснил «безопасник». – Возможно, он организовал переправку артефакта, поэтому должен был знать язык. И отреагировать. От неожиданности. Сейчас это уже никакого значения не имеет. Вы получили моё письмо?

– Да, я…

– Тем более. Больше вас в «сомнительные авантюры», – сеидхе усмехнулся эдак многозначительно, – втягивать никто не станет. По крайней мере, с нашей стороны.

– Хорошо, – растеряно кивнула Эль.

– Это всё? Или вас ещё какие-нибудь подробности интересуют?

– Ну, в общем, да… – промямлила таможенница, любуясь посветлевшим предутренним небом.

Уж больно красивы были ещё размытые, но стремительно набирающие яркость розово-лиловые полосы.

– Я слушаю, – напомнил сеидхе.

Эль прикусила губу. «Мне показалось или вы на самом деле признались, что влюбились?» – вот вопрос вопросов. «Вы же на самом деле не влюблялись, это всё стрела, правда? А зачем вы за неё хватались?» – тоже хорошо. «Я вам действительно нравлюсь?» – совсем прекрасно.

– Зачем вы это письмо вообще писали? – наконец, выдавила таможенница, покосившись на «безопасника», и снова взгляд отводя.

Правда, могла бы и не осторожничать – а‘Дагда крыша каретного сарая интересовала не меньше, чем девушку рассветное небо.

– Я должен был предупредить, – процедил сеидхе.

– О чём?

– О том, что вам больше ничего не грозит.

– Обычно предупреждают об обратном, – заметила Эль.

– Я оригинален.

– Это вам только кажется, – заверила его таможенница, ни с того ни с сего разозлившись так, что в горле запершило.

Впрочем, почему ни с чего? На самом деле злиться она полное право имела! Ну если судить объективно: сначала сваливаются, как снег с крыши, потом тащат невесть куда, непонятно зачем засаживают в башню, пугают супружеством, откладыванием яиц, жертвоприношением, спасают без надобности. А потом вроде бы в больших и светлых чувствах признаются. Но только для того, чтобы губы кривить, слова цедить и сообщать о собственной оригинальности?

На самом деле не стоило на это злиться. За такое убивать надо, но хладнокровно.

Таможенница промаршировала к сеидхе, встав так близко, что ещё чуть-чуть и грудью бы коснулась. Кажется, «безопасник» отшатнуться хотел, только некуда было: сзади-то лошадь стояла. И, между прочим, очень недружелюбно на девушку посматривала. Правда, чувства коняги Эль сейчас меньше всего интересовали.

– Знаете что? – процедила госпожа Данери вполне хладнокровно, не менее хладнокровно ткнув а‘Дагда кулаком в грудь. – Вы на самом деле большой оригинал. Не думаю, что в СМБ есть ещё такие же трусы. Да-да, вы самый что ни на есть настоящий распоследний трус! Прячетесь за этими вашими… – девушка повертела под носом «чёрного» рукой, – непреклонностью и надменностью. А сами-то трясётесь как мышь под веником. Вам бы на самом деле принцем в башне сидеть, дожидаясь благородную рыцаршу-спасительницу!

– Весьма красочно. – Сеидхе прищурился, уже не пятясь, а нависая горой, – но неосторожно.

– Да что вы мне сделаете? – рявкнула Эль. – Чем удивить сможете, а? Вот на вашем месте я бы всерьёз опасаться начала.

– Это чего же? – с явной угрозой выговорил «безопасник».

– Того же! – заявила таможенница логично.

И, обеими руками обняв его за шею, надавив на затылок, заставляя наклониться, поцеловала. Впрочем, для этого действия, наверное, стоило подобрать какоё-то другое слово и Эль, закипая до почти невменяемой ярости, даже начала подбирать. Потому что сеидхе сопротивляться попытался: попробовал голову отвернуть, её руки расцепить, но таможенница поднажала – мысленно, понятно, ну как двери у себя на посту закрывала.

Кажется, «чёрного» впечатало в лошадь, а ту в стену сарая. По крайней мере, заржала коняга возмущённо, но с такой панической ноткой. А вот а‘Дагд, наконец, пришёл в себя, вырываться прекратил и ответил.

Дальше стало не до подбора синонимов, просто активное действие оказалось куда увлекательнее пассивных мыслительных процессов.

Небо совсем посветлело, а вот глаза сеидхе – бренди, шоколад и, пожалуй, немного кофе – наоборот, потемнели.

– Ты чего? – ошалело спросил обладатель эдакого богатства.

– Ничего, – независимо повела плечом Эль.

– Ну и всё, – подытожил «безопасник».

И правильно, нечего время на никому не нужную болтовню тратить.