Счастье в кредит. Книга 2

А она тем временем решила устроить Андрею сюрприз и быстро принялась наряжать игрушками маленькую елочку на участке рядом с резным крылечком их дома. Большую коробку с игрушками она нашла, разбирая антресоли, и не сказала об этом Андрею, предвкушая, как он удивится, ведь чем их молодая семья так и не успела обзавестись, так это елочными украшениями. А все эти разноцветные шарики-фонарики стоили столько, что Наташа со вздохом отошла от прилавка — купить полный комплект было не по карману. Она выбрала только три — самых красивых, посеребренных инеем, — и решила, что каждый год будет покупать по нескольку игрушек, пока у них с Андреем не наберется такая же коробка, как у Мартынова на даче. К тому же каждая игрушка будет напоминать о прожитом годе… В ее воображении рисовалась идиллическая картинка, лет эдак через десять: она, Андрей, дети — непременно мальчик и девочка — и елка, на которой каждый шарик вызывает ностальгическое: «А помнишь?..»

В коробке, которую Наташа осторожно сняла с антресолей, укрытые пожелтевшей ватой, лежали старые игрушки времен Ирининого детства. Ярко-золотые початки кукурузы — забава семилетнего плана, крученные из мягкой проволоки парашютисты и балерины, красные звезды, гномики и фигуристки из прессованной крашеной ваты, картонные золотые рыбки и стеклянные разноцветные бусы… Наташа перебирала их, мягко шевеля пальцами, словно прикасаясь к кусочку чужой судьбы.

Она вынесла коробку на крыльцо и стала привязывать новые ниточки и надевать игрушки на колючие зеленые лапы молоденькой елочки. Это не составляло труда — елка была едва ли выше Наташи. И под Наташиными руками она словно с удивлением поглядывала на себя — что за диво? что за наряд? — и преображалась. Соседи, проходя мимо дачи по тропинке, бросали через забор любопытные взгляды и улыбались. И Наташа тоже улыбалась им в ответ — настроение было таким превосходным, словно все люди братья и поклялись в вечной любви друг к другу…

Андрею, который давился в полубезумной толпе у загородки елочного базара, скорее приходили мысли о всеобщей братской ненависти — так нетерпеливо и озлобленно пихались ближние, желая быстрее прорваться к заветной цели.

Он потерял пуговицу от куртки, шапка съехала набок, когда он наконец прорвался за дощатый заборчик к бренным останкам ободранных палок, пышно именуемых елками. Он мысленно крыл Наташу последними словами за то, что погнала его на это идиотское мероприятие. Исхитрившись, он нырнул под чью-то руку, выхватил из-под носа у замешкавшейся тетки топорщащийся еловый веник и начал продираться к выходу, усиленно работая локтями.

— Андрюшенька, что ты так долго? Я уже начала волноваться… — встретила его Наташа, стоя на крылечке.

Он молча ткнул ей ветки и ушел в комнату. Сел к печке, надувшись, протянув к огню замерзшие руки.

— Ты озяб? — Наташа почувствовала себя виноватой. — Бедненький…

— Отстань, — процедил он. — Я замерз и есть хочу, как собака…

— Потерпи, немного осталось… — несмело сказала Наташа.

Но Андрей так зыркнул на нее из-под сползшей на лоб шапки, что Наташа стремглав метнулась на кухню, накладывать на большую тарелку понемногу от всех приготовленных блюд.

— Перебьешь аппетит… — жалобно сказала она.

— Что за идиотизм — начинать жрать под бой курантов, — с набитым ртом заявил Андрей. — И имей в виду: я ходил за елками первый и последний раз. Ясно?

Наташа торопливо кивнула. Ей не хотелось его раздражать и ссориться сейчас, накануне сказочной ночи. Лучше она промолчит. Его можно понять, он устал, намаялся, нанервничался…

— Ты видел, что у нашего крылечка стоит? — подлизываясь, спросила она.

— А что? — приподнял брови Андрей. — Ведро?

— Почему ведро? — удивилась Наташа.

— Ну, не знаю… Что еще можно поставить у крыльца?

— Ты что, правда не заметил?

— Ну правда, правда…

Наташа пожала плечами. Слепой он, что ли? Вся улица издалека видит ее произведение.

— Тогда не скажу… — как можно загадочнее протянула она. — Сам увидишь, только в следующем году…

Андрей торопливо доел и ушел в спальню, плюхнулся, не раздеваясь, на кровать.

А Наташа, поглядывая на часы, заметалась по дому, накрывая стол, украшая комнату, боясь не успеть к назначенному сроку. Казалось бы — столько было времени, а все равно никак не управиться…

Она повесила на принесенный Андреем веник купленные ею красивые шары и поставила его в вазу поближе к печке. От тепла живой сок вновь побежал по упругим хвоинкам, и по дому начал распространяться волнующий лесной запах…

«Ой, ведь точно так же пахло там, на стройке, когда мы с Андреем впервые…» — смущенно подумала она.

Ей хотелось надеяться, что этот запах вызовет у Андрея те же самые воспоминания, пробудит в нем такую же, как тогда, любовь и нежность…

Она накрыла стол подаренной Вианой скатертью, поставила две свечи, два прибора и заставила всю свободную поверхность своими пирогами, холодцами и салатами — этого на десятерых бы хватило… В маленьком ведерке в настоящем льду хранилось шампанское — как в лучших ресторанах. И свернутые колечком салфетки на тарелках…