Счастье в мгновении

— Если интересно, то я с удовольствием, — говорю я, вспоминая прочитанную несколькими месяцами ранее, книгу, посвященную силе воле, как мощнейшему регулятору действий, желаний, потребностей в человеческом организме. Я подробно глаголю Питеру про то, насколько важна сила воли, как ее тренировать, подпитывать энергией, а также в какое время суток заряд силы воли наибольший, а в какой — наименьший. Питер так внимательно меня слушает, пронося через себя информацию до тех пор, пока его сила воли не исчерпалась, и он захотел мороженое с карамелью.

— Я знаю, что сейчас ты скажешь, что у меня отсутствует сила воли, — хохочет Питер, приобретя у первого же киоска мороженое мне и себе.

— Нет, просто ты исчерпал ее некоторый запас на ходьбу. Следовательно, твой мозг решил, что пора ее подкрепить и выбрал для этого сладкое, то есть глюкозу, которая весьма важна для снабжения нашей силы воли.

— Гениально! Мой мозг знает, чего желает мой живот.

Я смеюсь до боли в желудке. Питер — клоун.

— Да.

— Милана, а что я еще не знаю о тебе? Ты — модель, психолог, а какие еще способности в тебе заложены?

Приятно, когда он так говорит.

— Питер, — широко улыбаюсь я. — Я всего лишь только на пути развития своих способностей. Пока я еще не модель и не психолог.

— Но я уверен, с твоей силой воли ты достигнешь этого, а писатель, — намекая на себя, — твои достижения вместит в свою книгу.

— Что мне сделать, чтобы отблагодарить тебя за это? Для меня это честь, что ты практически пишешь обо мне, — мурлычу я, наслаждаясь мороженым в карамели. Калорийно, но так вкусно.

— Обними меня! — внезапно сообщает Питер.

Я поворачиваю голову на него:

— И это все?

— Да!

Я останавливаюсь и заключаю Питера в объятия посередине дороги среди прохожих. Мне в радость обнимать таких людей, как Питер. А Питер — искренний и добрый человек.

С каждым объятием я чувствую, что мы сближаемся с Питером. Но это нечто иное по сравнению с любовными отношениями. Питер за этот короткий срок стал для меня, как старший братом, помогающим и поддерживающим меня во всем.

— Нам осталось недолго, и мы будем на месте.

— Да? А я думала, что еще долго идти.

— Нет. — Питер размышляет. — Сейчас учитель начнет учить ученика. Надеюсь, что ученик будет прилежным.

Я перестаю моргать и смеюсь.

— Питер, что за пошлые шутки?

— Даже и не думал об этом.

— Знаю я вас парней. Не думал он…

— Серьезно, прилежный ученик, имеется в виду, который слушается своего учителя.

— Не смешно самому?

Питер после моих слов начинает лопаться от смеха от своих же слов.

— Питер, а у тебя были девушки в Нью-Йорке? — интересуюсь я.

— Да, — коротко отвечает Питер.

— Ты ответишь просто «да» и всё?

— Милана, если тебя интересует что-то, спроси меня прямо.

— Почему отношения, которые у тебя были, не отличаются длительностью?

— Понимаешь отношения нужны для того, чтобы чувствовать комфортно и свободно себя, находясь с партнером рядом, воспринимать его как друга, которому ты можешь довериться, поделиться какими-то переживаниями, но я не чувствовал этого, когда находился дважды в отношениях.

— Получается, что, девушки, с которыми ты состоял в отношениях, не являлись тебе другом?

— Нет, мы были совершено разными в виденьях жизни, поэтому не смогли достичь апогея в отношениях.

— Как научно ты сказал, — нахожусь я под впечатлением. Иногда я поражаюсь лаконичной речью Питера. Благодаря тому, что он писатель и тому, что он регулярно читает, Питер имеет богатый словарный запас, который полон разнообразными эпитетами, сравнениями, метафорами.

— Милана, а как у вас с Джексоном? — невзначай проявляет интерес Питер.

Пораженная его вопросом, я сообщаю ему правду.

— У нас все хорошо, но когда мы были друзьями, у нас вовсе не было разногласий, которые имеют место быть сейчас. Возможно, нам непросто переходить на ступень любви со ступени дружбы. Но я люблю его и…

— Ты действительно его любишь, так как только говоришь о нем, ты светишься. Ему повезло очень.

Вижу в нем искренность. Удивительно, но это так. Так эта искренность и есть его главная составляющая его сущности? Или это снова прикрытие? Но он что-то скрывает от меня. Я уверена. Есть какая-то тайна в нем.

— Спасибо тебе за эти слова! Питер, я чувствую, что ты для меня близкий человек, поэтому говорю все, как есть.

— Также как ты и ты для меня, — отвечает Питер и добавляет: — Так, мы пришли.

— Питер, а можно еще вопрос? — прорывает меня на любопытство.

— Да, спрашивай.

— Ты любил в своей жизни кого-то по-настоящему?

Вопрос застал врасплох Питеру, от чего он мгновенно отвечает:

— Вот это у тебя вопросики.

Питер начинает смущаться.

— Так что?

— Потом, — коротко бросает он. — Я сейчас возьму напрокат ролики, жди здесь.

Я сажусь на первую ближайшую лавочку в парке, которая оказалась такой горячей от ярких лучей солнца, и раздумываю о том, почему Питер не захотел мне отвечать на мой вопрос.

«А зачем я спросила? — спрашиваю я себя. — Чтобы услышать в ответ фразу «тебя»?».

— 38 размер? — кричит вдалеке Питер.

— Да.

Питер с двумя парами роликов доходит до лавочки, на которой сижу я.