Счастье в мгновении

— Эх… Он вечно недовольный.

— Так, Милана, давай-ка смотреть фильм какой-нибудь интересный, познавательный, чтобы отвлечься ото всех мыслей.

— Да, а то скоро к нам положат Питера, и нам нужно болтать с ним.

Только мы выбираем фильм на ноутбуке Ритчелл, включаем его, как к нам тут же в палату постучался доктор совместно с Питером, который стоит на своих ногах и улыбается нам. Для меня это настоящее счастье видеть его. Но он словно чужой, в отсутствии памяти.

— К вам можно?

— Да! — в один голос говорим мы.

— Девчата, Питер будет с вами в палате лежать. Мы провели анализы, они в норме. Мы будем проводить капельницы ему. И да, но вы уж так сказать не сильно напрягайте мозг Питера. Все же, ему требуется больше отдыха.

— Хорошо, — отвечаю я.

Доктор держит Питера за руки, который покачивается в стороны, помогая ему лечь на кровать. Его голова вся перевязана, а на лице имеются шрамы от аварии.

— Я могу ещё зайти к вам.

— Да, доктор.

Мы с Ритчелл оглядываемся, и не знаем, с чего начать.

— Питер, как ты себя чувствуешь? Кружится ли голова? Болит ли что-то? — спрашивает Ритчелл, садясь на кровать к Питеру.

— Немного чувствую боль, спасибо. Как тебя зовут?

— Я Ритчелл, подруга Миланы. Ты меня вовсе не помнишь?

— Совсем, — тяжело вздохнув, выражается Питер.

Я волнуюсь. Мне было больно при одной мысли, что он не помнит ничего. Такое чувство, что в тело Питера поселился другой человек…

— Питер, не переживай. Мы с Миланой сделаем все, чтобы ты пришёл в себя, — подбадривает Ритчелл, но в ее голове тревога.

— Спасибо, ты так добра ко мне.

Ритчелл улыбнулась Питеру, толкая меня за ногу, чтобы и я уже что-то сказала. А я, словно окостенела, не понимая почему. Я испытываю страх, словно впервые увидела этого человека. Но нас же так много связывает с Питером…

— Ты я так понимаю Милана? Верно? — обращается ко мне Питер.

— Да, — тихо произношу я.

— Почему я так хорошо помню твоё имя?

Я пожимаю плечами.

— Питер, а ты кроме этого имени что-то ещё помнишь? — спрашиваю я.

— Я помню, что когда был маленьким, то все время дрался с каким-то парнем, который был меньше меня по возрасту и росту. И еще помню, что с нами большую часть времени проводила девочка, которая мне всегда нравилась. У неё ещё такие ямочки были на щеках. Но кто эти люди, я не помню. Я не помню юности, я не знаю, кем я работаю или где учусь. Я вовсе не помню ничего.

Питер становится чуть раздражённым. Сообщая нам с Ритчелл то, что он помнит, мы с Ритчелл смотрим друг на друга, понимаю, о ком он говорит.

— Питер, это же здорово. Я знаю этих людей.

Моя очередь настала. Я пинаю Ритчелл ногой, чтобы она не говорила имя девочки, которая была в его рассказе.

— Что? Правда?

— Этот мальчик, с которым вы дрались в детстве — твой младший брат Джексон.

— У меня есть брат?

— Да, ему 18 лет, а тебе 20.

— Ничего себе… Так, а я могу его увидеть

— Да, — вставляю я, — как только я дозвонюсь ему.

— А вы можете мне рассказать обо мне? Как же я хочу вспомнить все… Что со мной произошло?

— Питер, можно вопрос? — спрашиваю я.

— Да.

— Как это лежать в коме? Ты чувствовал что-нибудь?

Я взираю в его глаза, и все равно ощущаю, что он так далеко от меня сейчас.

— Я слышал, когда со мной разговаривали, но такое чувство было, что мне завязали рот, я хотел, но не мог говорить… Это как сон, который длился несколько суток.

Слушая Питера, у меня по коже возникают мурашки. Но несмотря ни на что, я безмерно рада, что он сейчас жив, говорит, дышит и помнит ту девочку, с которой играл в прятки, и которую звали Мила. То есть меня.

— Я сейчас расплачусь, — бормочет Ритчелл.

— А почему я помню твоё имя? Ты моя девушка?

От вопроса Питера, в мое тело пронзает молния. Я старательно отвожу глаза, так как в них — ответ на его вопрос.

— Нет, Питер, я не твоя девушка, — взволновано сообщаю я. — Мне неизвестно почему ты помнишь именно меня.

— Я даже не помню маму и папу… — огорченно рассуждает он. — А они приходили ко мне?

Каждая фраза Питера обжигает меня. Это непросто вспоминать все. Страшно оказаться на месте Питера.

— Питер, конечно, — заверяет Ритчелл, и я в этот момент сверлю на неё озадаченным взглядом.

Зачем говорить «конечно», если отец Питера не приходил к нему?..

— Ритчелл, нет, — передергиваю ее я.

— Милана, почему?

Мы шепчемся с Ритчелл о том, нужно ли сообщать Питеру историю его семьи. Ритчелл желает все ему доложить, в том числе и обо мне, чтобы вытащить его с этого состояния. Я ее понимаю, но…

В наш шепот вмешивается убитый голос Питера:

— Ритчелл, Милана, я буду спать. Можем поговорить после сна?

— Да, — угрюмо отвечаю я. Ему нужно больше отдыха и спокойствия.

— Ритчелл, может, все-таки посмотрим фильм? — тихо спрашиваю подругу.

— Да, на каком моменте мы остановились?

— На картинке с названием фильма, — посмеиваюсь коротко Ритчелл, прикрывая рот, чтобы не тревожить Питера.