Счастье в мгновении

Мне так больно за него, но я не знаю, что делать. Ему поможет только одно — моя взаимная любовь, но… Нет.

— Поблагодарил? — рычит Джексон.

— Да… — со вздохом отвечает Питер, смотря в мои грустные глаза.

— Тогда марш отсюда!

— Хорошо, идем вниз всеми.

Я киваю, захватываю телефон и шагаю с ними во двор. Джексон продолжает что-то говорить Питеру, а я, испытывая чувство адреналина, понимаю, насколько непросто сказать правду. Но если ее не сказать, то она, как снежный ком, будет увеличиваться с каждым разом.

— Вернулись, наконец- то. Я уже подумала, что вы все пропали куда-то. Я почти все сделала.

— Миссис Анна, давайте я помогу поставить стол.

— Нет, Питер, все-таки ты после аварии, я сама справлюсь, но спасибо.

— Мам, что я могу сделать?

— Принеси тарелки с вилками, салфетки и кружевную скатерть на стол.

— Хорошо.

— Джексон, Питер можете идти домой, привести себя в порядок и приходить к праздничному столу. Мария с Ником как вернутся, так я начну сразу готовить.

— Отлично! — говорит Питер. — Я очень хочу принять душ.

— Джексон, а родители Ритчелл придут?

— Да, втроём.

— Я рада. Мальчики, тогда жду вас к столу через пару часов.

— Спасибо! Будем рады! — отвечает Питер.

Питер с Джексоном покидают нас. Я приношу все необходимое и начинаю расставлять на стол.

— Питер так изменился после аварии, ты заметила?

Теперь еще и мама будет мне твердить про Питера.

— Нет, мам, — отвечаю я, не понимая, к чему она клонит.

— Мне кажется, что в нем что-то изменилось, возможно, после всего, что случилось с ним… — рассуждает мама, поправляя кружевную скатерть.

— Да… Возможно, — сухо говорю я.

— Мне кажется даже ваши отношения с ним стали другими.

— Согласна, мы сблизились с ним. Он хороший парень, у которого было тяжелое прошлое, но он смог все преодолеть…

— Мил, и больше не сбегай, пожалуйста. Благодаря тому, что к Питеру вернулась память, мы узнали, в какой именно дом ты пошла, чтобы вас спасти с Джексоном. Вчерашний день настолько ужасен. Мои глаза устали плакать. Надеюсь, что теперь все будет хорошо. Питер так тоже переживал за тебя. Знаешь, я могу ошибаться, но Питер, кажется, так тебя любит…

У меня падает тарелка, как только я слышу фразу, что Питер меня любит. Знаю, любит.

— Мам, нет, не думаю, — как робот отвечаю я, поднимая тарелку с травы.

— А почему занервничала? — насмехается мама.

— Я? Нет? — делаю серьезное выражение лица.

— Дочь, я же знаю тебя. Заулыбалась, вы посмотрите…

— Мам! — обрываю ее я. — Хватит.

— А что? Что-то не так? — с насмешкой говорит мама.

— Все в порядке, я пойду, помою тарелку.

— Значит, уходишь от разговора?

— Нет, мам, нужно помыть тарелку, она испачкалась, — заулыбалась я.

— У тебя всегда найдётся предлог, чтобы уйти от разговора.

— Мам, но тарелка… — уходя, отвечаю я ей.

— Да-да-да… — закатилась в смехе Мама.

Я в отсутствии ответа иду в кухню.

«Если Джексон обо все узнает, то я навсегда его потеряю», — крутится и не дает покоя мысль.

Но как ему об этом рассказать, как не обидеть? Я желаю остаться рядом с ним, несмотря на все, что было у меня с Питером.

Два часа прошли быстро, пока мы с мамой приготовили блюда к праздничному ужину. Все были уже в сборе, кроме Ритчелл и ее родителей.

— Милана, как ты себя чувствуешь? — спрашивает папа, пока я разговариваю с Питером и Джексоном.

Он проявляет заботу? Или это для вида?..

— Все хорошо, — отвечаю удивленно я, отойдя с ним в сторону. Я уже успела позабыть, что такое нежность и заботу со стороны папы.

— Точно? Ничего не беспокоит? — озабоченно говорит он.

Это на него повлияла так авария? Он все же боялся меня потерять?

— Да, все хорошо.

— Дочь, мы тогда так поссорились, — внезапно начинает он, — а я бы не хотел с тобой быть в ссоре. Мы же родные люди с тобой…

— Я тоже, пап, — искренне говорю я, несмотря на сообщенные мной ранее слова ненависти в его честь.

— Пойми, что я делаю все для тебя, чтобы ты была счастлива…

— Пап, и ты пойми, что я уже взрослая и могу сама принимать решения, — спокойно выражаюсь я.

— Поговорим об этом после ужина? — серьезно сообщает папа. Его адекватное поведение настораживает меня.

— Да.

— Замечательно. И да, нашему разговору потребуются…

Я перебиваю папу, смеюсь, отвечая за него:

— Кукурузные палочки!

Папа коротко смеется и дополняет:

— Я хотел сказать терпение и способность понять друг друга, но твоя любовь к кукурузным палочкам дает о себе знать. Хорошо, и кукурузные палочки тоже.

Папа слегка обнимает меня и продолжает помогать маме, доносить последнее коронное блюдо на стол в виде жареных крылышек в медовом соусе, а я присоединяюсь к разговору Питеру и Джексону.

— Это лето было самым удивительным за всю мою жизнь. Одни Приключения, — подчеркивает Питер.

— Да. А я этим летом впервые признался в любви своей подруге Милане, — заманчиво сообщает Джексон, прижимая меня к себе.

Питер недовольным взглядом смотрит на действия Джексона и переводит взгляд в другую сторону, о чем-то задумавшись.

— Питер, ты что? Что за кислое лицо? — энергичным голосом говорит Джексон. — И тебе найдём пару, не переживай. Ритчелл, вон, отличная кандидатура! Вы же с ней так сдружились…