Счастье в мгновении

Джексон, послушав мои слова, подходит к женщине, которая моментально соглашается на наше предложение и фотографирует нас обнимающихся на фоне Сиэтла на камеру смартфона Джексона.

— Вы красивая пара, — сообщает она нам комплимент, отдавая телефон.

— Спасибо! — отвечаю я, испытывая приятные чувства.

— У вас наверно бракосочетание?

Я хлопаю глазами, делая вид, что не расслышала ее слова. Мое лицо краснеет, мы совместно с Джексоном машем головой, говоря без слов «нет». Как только женщина извиняется и уходит со своей малышкой-дочкой, мы с Джексоном заливаемся в смехе. Дочь женщины еще долгое время оглядывалась, смотря внимательно на нас двоих. О боже… Джексона этот момент тоже видимо привел в замешательство.

— Быстро мы перешли к позиции невесты и жениха, являясь друзьями детства, — отмечает Джексон, продолжая смеяться.

— Да… — говорю я, испытывая стеснение.

«Непривычно считать своим парнем Джексона, а уж женихом подавно, — говорит мой внутренний голос, — хотя я еще не девушка для него, а просто друг, но надеюсь, что стану ей, так как хочу этого больше всего на свете».

Мы направились к ресторану. Джексон указал на наш столик, отодвинул мне стул, и я аккуратно села, стараясь не зацепить свое новое бархатное платье. К нам подошел официант, и мы с Джексоном приняли решение, заказав два горячих блюда, фрукты, десерт и напитки.

— Я не понимаю, что происходит со мной, Джексон, — заявляю я, осознавая, как сильно кружится моя голова.

— Что такое? Может, воды попросим? Может быть, ты перенервничала на мероприятии или боишься высоты… — волнуется он.

— Остановись в догадках. Мне кажется, что передо мной весь мир кружится, — произношу я, чувствуя, как страх овладевает мной.

Джексон начинает смеяться так, что наш столик затрясся.

— Что смешного? Вдруг я…

— Милая, особенность ресторана на башне состоит в том, что мы слегка кружимся, совершая полный оборот вокруг Сиэтла. Около 48 минут состоит полный оборот.

— ЧТО? Ты серьезно? — удивляюсь я, смотря налево, в сторону окна, где мы медленно меняем наше расположение. — Это как так?

— Это и был сюрприз. Скажи, это удивительно? Ты имеешь возможность наблюдать за всем городом…

— Джексон, можно было предупредить меня? — надуваю я губы.

— Я забыл малышка, прости…

С его уст слово «малышка» звучит так чувственно.

— А все-таки вода не помешает, — гогочу я.

— Сейчас попросим официанта.

Джексон осуществляет мою просьбу. И на нас нападает зловещая тишина. Мое сердце не находит себе места. Эмоции переполняют меня. Такое чувство, что хоть я и молчу, но как будто говорю не прекращая.

— Я не знаю с чего начать, — с улыбкой говорит Джексон, перебирая пальцы рук от волнения. Я как будто чувствую его волнение на себе, и сама начинаю волноваться без веской причины.

— Начни сначала, друг — заявляю я, стараясь разбавить нашу напряженную атмосферу.

— Милана, если быть с тобой откровенным, то я никогда не думал в своей жизни, что буду сейчас сидеть в этом потрясающем месте, с моей подругой детства — Миланой Фьючерс и ужасно волноваться, сообщая ей свою подготовленную речь. Возможно, я должен быть благодарен своему брату-эгоисту за то, что дал мне понять и увидеть в тебе то, что я никогда ранее не замечал. Может быть, и замечал, но не обращал пристального внимания на это. Милана, если бы ты знала, я так тебя ревновал, когда Питер начал проявлять знаки внимания к тебе. И пришел к мысли о том, что если человек никак не определится с вопросом о том, как он относится к другому человеку, ему просто надо увидеть этого человека с другим, и тогда все станет предельно ясным. Думаю — это мой случай, — улыбается, нервничая он. — Я всегда тебя любил, но за эти недели я почувствовал к тебе нечто большее, — глядя в окно, произносит Джексон, так как будто готовился к этой речи всю ночь. Каждое его слово подвергает меня в шок. Мои ноги становятся ватными. Не передать словами, что происходит внутри меня в данную минут

К нам подходит официант, поднося нам наши блюда. Я нахожусь в таком волнении от услышанного, даже большем, чем было на дефиле. Возможно, настала моя очередь открыть свои чувства?

Как только официант покидает нас, я волнующимся голосом запинаясь говорю: