Счастье в подарок

Я был согласен на все сто. Открыв ворота, я накинул куртку и вышел во двор, чтобы приветствовать соседей. Марк поплелся за мной хвостом. Пришлось знакомить его с Таней и Катей, а потом вести светскую беседу о погоде и детях, чтобы отвлечь внимание от племянника, который буквально трахал няню глазами. Я благословил жену, которая вышла с Алекс довольно скоро. Она пошла проводить дочку до ворот, и я не мог не одернуть Марка.

- Слюни-то подбери, балбес, - посоветовал я. – Мари меня вообще без повода чуть не убила за няньку. Будешь глазеть – огребешь нечто больше, чем подзатыльник.

- Очень смешно, - скорчился Марк, возвращаясь в дом. - А нянька ваша горячая. Я б ей вдул.

- Ты бы и замочной скважине вдул, - закатил я глаза.

- Зря ты наговариваешь, дядь. Меня твоя жена дрочить научила. Я теперь блюду целомудрие по всем правилам. Да и погорячился с няней. Отголоски прошлых привычек. Теперь стоит только на Снежка. Прокляла она меня, что ли?

Я аж запнулся о порог, обернулся и уставился на Марка, словно у того выросла вторая голова.

- Ну ты даешь.

Племянник только плечами пожал.

- Да, самому жутко. Руки в мозолях. Других не хочу. Скучаю по ней.

- Я по тебе тоже, - отозвалась Марьяна у входа в гостиную.

Она стояла там, не спеша войти, смотрела на нас.

Я прошел, взял бутылку коньяка и три бокала. Разлив понемногу янтарной жидкости, поднял бокал, предлагая тост:

- За семью.

- За Стернов, - поддержала меня жена.

Марк скривил губы в подобии улыбки.

- За нас, - проговорил он тихо.

Мы выпили, поставили бокалы на столик. Как старший я принял решение, что разговор подождет. Ведь я тоже скучал. Мы так давно не были втроем. Марк не знал, что Мари стала еще горячее. Я почти трясся, желая показать ему, похвастаться, черт подери.

Марик присел на подлокотник кресла, а я притянул к себе Марьяну. Она с удовольствием прильнула спиной к моей груди. Я обнял ее одной рукой за талию, а вторую положил на шею. Жена застонала, млея от этого подчиняющего жеста.

- Марк скучал по тебе, кроха, - проговорил я ей на ухо. – Позволишь показать ему, какая ты стала красивая?

Я расстегнул верхнюю пуговку на ее платье-рубашке. Мари шумно выдохнула и кивнула.

Глава 9. Втроем

Марк

Я замер, не веря своим глазам. Ал обнимал Марьяну, уговаривая жену раздеться передо мной. Это было чертовки похоже на тот самый вечер, когда она узнала о моей свадьбе. Только сейчас не было боли в ее глазах. Не было надрыва в голосе.

- Марк скучал по тебе, кроха, - проговорил Ал ей на ухо. – Позволишь показать ему, какая ты стала красивая?

- Покажи, - проговорила она очень тихо и засмеялась. - Только я стала толстая.

Я хоть и был в приятном шоке, но не мог не прыснуть.

- Что за глупости, Снеж? Ты не толстая.

Она покачала головой, не соглашаясь со мной. Алан тем временем расстёгивал пуговки на ее платье, позволяя мне увидеть все больше и больше обнаженного тела, голой кожи.

- Ты красивая, кроха, - проговорил Ал, и я был с ним полностью согласен. - Твое тело изменилось, но оно все равно прекрасно.

- Ты лучше всех, детка, - неуклюже подтвердил я. - У меня уже стоит, хотя я ни черта еще не видел. На толстую бы не встал.

Мари засмеялась, Алан закатил глаза.

Он подтолкнул Марьяну ко мне ближе, и я тут же отвел в сторону платье. Алан аккуратно стянул его по плечам, оставляя жену в одном белье.

Я просто сидел и смотрел на нее, не мог отвести глаз. Да, она поправилась немного, но ее это не портило. Бедра стали округлыми, тазовые косточки больше не выпирали. Мари была прекрасна до рождения ребенка, но я все равно относился к ней как к девчонке. А сейчас она превратилась в эффектную молодую женщину, которая владела мной. И Аланом.

Он поцеловал ее в шею, снова спрашивая:

- Я снимаю?

Ал щелкнул бретелькой бюстгальтера, заставляя Марьяну и меня вздрогнуть.

- Да, пожалуйста, - ответили мы с ней хором, заставляя Алана посмеиваться.

Он расстегнул замочек, и лифчик упал мне в ладони. Я собирался прильнуть ртом к ее груди, но Ал уже накрыл их ладонями, пряча от меня.

- Бля, дядька, какого черта? - рыкнул я, сатанея от желания прикоснуться к Марьяне.

- Немного терпения. Просто любуйся моей девочкой. Нашей девочкой, - тут же поправился он.

Мари застонала. Она смотрела мне в глаза и улыбалась, но все равно я видел в ее взгляде неуверенность. Неужели она сомневалась? Разве совершенство имеет право на это?

Ее глаза просили, буквально умоляли меня говорить, подтвердить, придать ей уверенности.

Я смотрел, как Ал сжимает и поглаживает ее груди, сдавливает соски между пальцами, рисует круги по ареоле. Даже ее грудь изменилась. Она стала чуть полнее, соски ярче.

- Ты охренительно красивая, Марьяна, - проговорил я хрипя, как старый мопед. - Обожаю смотреть на твою грудь. Это круче, чем вода, огонь и пачка бабок из банкомата.

Мари опять засмеялась. Не знаю, херню я сказал или что-то верное, но она прикрыла глаза, закинула руки Алу на шею, полностью открываясь для меня. Алан стал гладить ее живот, позволяя мне наконец прикоснуться к груди.