Счастье в подарок

Или себя самого?

– Поцелуй меня, – потребовал он.

Я послушно подняла руки, приложила ладони к его щекам, нежно погладила.

Мои губы коснулись его рта, целуя так трепетно и ласково, едва касаясь. Марк сжал челюсти, снова запустил пальцы в мои волосы, грубо сжимая их в кулаке, взял инициативу на себя, сминая мой рот в жестком поцелуе. И я тут же перестала ему отвечать, замерла, словно окаменела, превратилась в глыбу льда. А Марк снова и снова терзал мои губы, добиваясь отклика страсти. Но тщетно.

Он бесился все больше и больше, не в силах пробудить во мне ответной реакции. А я теперь сама безумно посмеивалась, торжествуя, контролируя его и саму себя.

Марк снова повалил меня на стол, сжал руки, хотя я даже не думала вырываться, лишь тихо стонала, когда он больно прикусывал кожу и грубо давил на предплечья.

– Хочешь! Ты хочешь, Снежок! Хочешь меня, – повторял Марк как заведенный.

– Хочу. Конечно, я хочу тебя, малыш, – вторила я ему. – Я всегда тебя хотела.

– Черт. Черт. Черт, – ругался он.

А я снова смеялась, зная, что он не получит от секса на столе с женой собственного дяди желанного запретного удовольствия. Я навязала ему свои правила. Марк заранее мне проиграл. Это было невероятно.

Я опьянела от власти, от понимания, что все это время он не прекращал желать меня. Мое тело пело, желая его, но разум требовал больше.

– Прекрати, – процедил Марк сквозь зубы.

И теперь я уговаривала его признаться во всех грехах и ошибках:

– Скажи, что хочешь меня, Марк.

– Хочу, – ответил он эхом, не задумываясь.

– Скажи, что скучал по мне.

– Скучал.

Марк впился поцелуем мне в шею, заставляя вспомнить его привычку оставлять несколько засосов после секса. Я застонала, безусловно радуясь его метке. Я знала, что мне не придется скрывать ее, знала, что рассказу все Алану сегодня же.

Никогда я не буду больше ничего скрывать от мужа. Тем более, то, что связано с Марком.

А пока я тешила свое самолюбие. Вернее, не я. Марьяна Стерн-Яновская не опустилась бы до такого. Но вот обиженная девочка Мари, которую бросил жестокий Марк Стерн, очень даже хотела теперь выдрать из него признание.

Но он не спешил раскаяться.

– Скажи, что твоя женитьба была ошибкой.

Прекратив целовать мои плечи, Марк поднял голову и взглянул мне в глаза.

Я лежала на столе, чуть раздвинув ноги. Мои руки все так же были заведены за голову, и Марк изо всех сил прижимал их к столешнице, нависая над сверху. Он ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил, отступил назад. Я села, моргнула.

– Уходи, – бросил он холодно.

– Что? – пискнула я, мгновенно трезвея.

– Убирайся, – заорал Марк, хватая меня за ворот блузки.

Он потащил меня к выходу, вытолкал из кабинета и закрыл дверь.

Я упала на колени в коридоре. Слезы брызнули из глаз. Неуклюже поднявшись, запахивая на бегу блузку, я влетела в свой кабинет, схватила пиджак и сумку, рванула прочь. Меня трясло от неутоленного возбуждения, боли и обиды. Руки, где держал меня Марк, болели. Соленая влага разъедала лицо.

Добежав до машины, я спряталась в салоне, вставила ключ в зажигание, но не смогла повернуть его. Не было сил. Слезы лились из глаз, а сердце колотилось как бешеное. Мне было страшно и больно. Но самое удивительное – не за себя, а за Марка.

Я сидела в машине, пытаясь убедить себя, что нужно ехать. Несколько раз пыталась найти педали, но ноги не слушались. Я не могла оставить Марка сейчас. Я понимала, что лучше не играть в опасные игры с тем, кто был в них мастером. Мне нужно было бежать в свой тихий счастливый мир, подальше от темных желаний и безумной страсти, которая моментально вспыхнула, едва Марк ко мне прикоснулся.

Не смогла.

Заглушив мотор, я вышла из машины и отправилась обратно в офис. Дверь кабинета была распахнута настежь. Я сразу почувствовала запах дыма.

Марк курил в окно, запуская в помещение прохладный влажный воздух с залива. Он стоял ко мне спиной и, кажется, не заметил, что я вернулась.

Пройдя через кабинет, я остановилась за его спиной, не зная, что сказать.

Просто обняла его.

Через долгую минуту молчания, наконец, спросила:

– Разве здесь нет датчика дыма?

Глава 2. Похмелье

Марк

Я чувствовал ее присутствие, слышал дыхание, но не знал, что сказать. Правильно было бы сейчас взять Марьяну за руку, выволочь на улицу, затолкать в машину и велеть ехать домой к мужу и дочери. Но я не мог. У меня не было сил даже извиниться.

Я не имел права целовать ее, но целовал. Я не имел права желать ее, но желал. Я не имел права наслаждаться ее присутствием сейчас, но наслаждался. Я не имел права быть таким слабым, но я был.

Затушив одну сигарету, сразу прикурил вторую, затянулся глубоко, уже не чувствуя удовольствия, а лишь жжение в горле.

Сначала я ощутил, как Марьяна уткнулась лбом мне между лопаток, а потом ее ладони заскользили по спине, руки сцепились кольцом, обнимая.

Я затушил сигарету и накрыл своей ладонью ее тонкие пальцы. Мы стояли у открытого окна, вдыхая запах Питера и разочарования.

– Разве здесь нет датчика дыма? – спросила Мари через вечность тепла и молчания.

– Я выдрал, как только въехал в этот кабинет.

Она глухо засмеялась мне в рубашку.