Счастье в проекте

Его жестко очерченные, такие мучительно красивые губы двигались в нескольких сантиметрах от ее лица. Она смотрела на него, как в трансе. Храня молчание, она открыла дверь подъезда и стала подниматься в свою квартиру, слыша, как он следует за ней. Словно яд. Или наркотик. Почему у нее нет никаких сил сопротивляться? Или… желания?

Глава 8

— Я точно не в своем уме. Не могу поверить, что привела тебя к себе домой.

Со вздохом изнеможения Режин опустилась на диван в гостиной. Антонио рассматривал развешанные по стенам фотографии городских башен всех времен и народов:

— У тебя хороший вкус. Сама фотографировала?

— Да. Что-то вроде хобби. Снимала башни по всей Европе.

Он остановился перед изображением церкви Святого Семейства в Барселоне.

— Гауди.

— Гениальная архитектура.

— Возведение так и не было закончено.

— В законченных вещах есть что-то неживое, — обронила она рассеянно.

Антонио опустился рядом с ней. Бережно снял с нее туфли и начал массировать ступни:

— Ты не возражаешь?

На препирательство не было сил. Ситуация вряд ли могла стать еще абсурднее. Между тем безотчетно приятное ощущение поднималось от ступней к коленям…

— Не слишком нажимаю?

— Нет… Я хочу, чтобы ты знал… Я не прогнала тебя, но это ничего не значит. Я не хочу потом заново выяснять отношения.

— Мы пока что не ссоримся.

— Ты должен принять мои условия.

— Какие? — он прекратил манипуляции с ее конечностями.

— Продолжай.

— Это условие?

— Проклятая стройка!

— Не думай об этом. Тебе надо отдохнуть.

Она закрыла глаза и вверилась его умелым рукам. Через какое-то время вдруг испуганно выпрямилась:

— Условие — ты делаешь массаж и уходишь. Только ноги, до колен, понятно?

— Договорились.

Она снова легла и прикрыла глаза:

— Расскажи мне о себе. Ты давно работаешь прорабом?

— Нет.

— А что ты делал раньше?

— Учился на архитектурном.

— Интересно. Почему ты не рассказывал об этом?

— Это было давно.

— И почему же ты не стал архитектором?

— Ты, правда, хочешь знать?

— Нет. Мне не хочется много знать о тебе. Это может усилить нашу эмоциональную связь.

— Да, я понимаю. Это тебя пугает.

— Ты думаешь, что я холодная и расчетливая.

— Я говорил это в совсем другой ситуации.

— Кажется, оздоровительные процедуры закончились.

— Подожди, ляг, пожалуйста. Расслабься.

— Как же мне расслабиться, если ты не уходишь?

— Просто закрой глаза и дай мне твои ноги.

— Потом сразу уходи.

Он не ответил. Когда он закончил массаж, она уснула. Антонио принес плед и укрыл ее. Спящая Режин умиляла его. У нее было совсем другое лицо, без постоянной готовности броситься в бой. Эта женщина определенно соткана из противоречий.

Он огляделся. Квартира была обставлена красиво и с любовью к мелочам. Во всем был порядок, хотя и без педантизма. Заглянул в спальню. Широкая кровать стояла на подесте, занимавшем полкомнаты. Прикрепленные к стенам раскрытые красные веера служили абажурами для светильников. Пол был покрыт мягким светлым ковром. Все было выдержано в том же лаконичном, благородном стиле, что и ее архитектура.

— Осматриваешься? — услышал он ее голос, слегка осевший со сна.

— Проснулась?

— Угу. Слушай, я умираю с голоду. А ты?

«Кажется, «условие» забыто. — Антонио ухмыльнулся про себя. — Похоже, она сама не понимает, как ее бросает из стороны в сторону. Все равно радоваться рано, в следующую минуту можно ждать взрыва».

Режин встала и отправилась на кухню делать салат. Ели они при гробовом молчании, впрочем, с отменным аппетитом. Салат был что надо.

— Как мы распорядимся остатком вечера? — спросил Антонио, насытившись, увы, только едой.

— Черт! Мне же надо к массажистке! Все, я побежала.

Он удержал ее за руку:

— Позвони, откажись.

— Ты что?

— Я не хуже твоей массажистки.

Режин досадливо взбила волосы и издала протестующий звук.

— Я тебя не убедил?

— До чего же ты настырный.

— Признайся, я хорошо массирую.

— И не смотри на меня глазами своего очередного тезки Бандераса.

— Не сравнивай меня ни с кем. Не знаю, как там твой Бандерас, а вот я — очень квалифицированный массажист, и к твоим услугам.

Она вышла в другую комнату. Ей захотелось минуту побыть одной. Остановилась у стола, перебирая почту и кусая ногти. Что с ней происходит? Как только он оказывается поблизости, она начинает метаться. Почему-то он постоянно принуждает ее совершать поступки, которые ей… и самой больше всего хотелось бы совершить. Он еще ни разу ее не послушался! Хотя при нем она орала и спорила столько, сколько ей за всю жизнь не приходилось. Наверное, он считает ее страшной скандалисткой. А результат с ее стороны нулевой, все выходит по его замыслу.

Что же предпринять? Может, действительно попробовать еще раз?..

— Какой фильм проигрываем сегодня? «Черную вдову»?

Она рассмеялась:

— На этот раз это мой собственный фильм, его еще никто не смотрел. Понимаешь?

— А для меня там есть роль?

— Зрителя.

Бывают тайны, в которые никогда никого не посвящаешь. Идея приобщить Антонио к своим фантазиям и пугала, и вдохновляла ее:

— Давай договоримся.

— Опять?