Счастье в проекте

Теперь она искренне просияла, и по лицу Венсана пробежала тень улыбки. Режин вспомнила рассуждения матери о непредсказуемости влечения, тонких нитях взаимной тяги и многих других неуловимостях, из которых рождается влюбленность.

Как будто угадывая ее мысли, Венсан продолжил:

— Теперь, когда мы начинаем сближаться, я хотел бы сказать тебе что-то очень личное.

Она затрепетала:

— Личное?..

— Я уже довольно давно один, я имею в виду, без подруги. Дело в том, что мне нелегко найти женщину, которая может разделить мои… м-м… пристрастия. К тому же у меня очень строгий вкус. Но когда я познакомился с тобой, у меня сразу появилось ощущение, что между нами существует совершенно особая связь.

Это было именно то, что хотелось услышать Режин.

— И я чувствовала что-то подобное, Венсан. С того самого раза, когда мы встретились, чтобы обсудить первые наброски проекта.

— Ну, вот. Как я уже говорил, «Хрустальная сфера» — это только начало. Таких торговых пассажей будет множество. Но я хочу пойти дальше, и мне кажется, что вместе мы можем осуществить проекты, аналогов которым нет в Швейцарии. Впрочем, зачем ограничиваться пределами Швейцарии?

Режин пожалела, что завела разговор о торговом центре. Венсан мог часами говорить о своих грандиозных планах.

— Давай поговорим о чем-нибудь выходящем за рамки нашей работы, всей этой строительной рутины.

Тем временем перед ними появились тарелки с соблазнительно пахнущей едой, живописно разложенной на белом фарфоре.

— Да-да, позволь мне только в нескольких словах закончить свою мысль…

Режин успела расправиться с великолепной форелью, нежнейшими миндальным крокетами и славным салатиком под малиновым соусом, а Венсан все излагал бизнес-план своей империи шоппинг-моллов под искусственными хрустальными небесами.

Не закончил он и за десертом. Чтобы не расстроиться окончательно, Режин попробовала переключиться. Она давно уже не вникала в то, что он говорит, благо ее участия в беседе не требовалось, а просто занималась созерцанием своего визави. Все-таки он был очень хорош собой. Благородный нос, мужественные, твердо очерченные губы, глаза со стальным оттенком и холеные руки, свободно управляющиеся со столовыми приборами.

В наступившей наконец паузе она сказала, отложив салфетку:

— Это было восхитительно. Знаешь, чего бы мне хотелось? Потанцевать. Весь вечер мы говорили о делах, надо же хоть как-то отвлечься.

— Отличная мысль.

Режин облегченно вздохнула. Похоже, она выдержала самое тяжелое испытание, и теперь все пойдет на лад.

— Только давай в другой раз, — продолжил он, взглянув на свои часы «Патек Филипп». — Я обещал сегодня заехать к отцу, обсудить неотложные семейные дела. Но мы непременно наверстаем упущенное, договорились?

Он улыбнулся со всесокрушающим обаянием, подозвал официанта и попросил счет.

Режин уговаривала себя, что плохо знает людей этого круга и что, вполне возможно, там приняты другие правила. Видимо, в этих сферах сближение запрограммировано на месяцы вперед, и продвигаться можно микроскопическими шагами. Одного свидания недостаточно для того, чтобы разбить лед. В конце концов, тут главное — не потерять лицо. По этим критериям встреча прошла, можно считать, на высшем уровне.

— Позволишь отвезти тебя домой? — спросил Венсан.

— Нет, спасибо, — сказала она, следуя внезапному наитию. — Мне не хочется домой, я, пожалуй, выпью чего-нибудь в баре. — Она надеялась, что он захочет присоединиться. Напрасно!

— Хорошо. Созвонимся. — И он поспешно удалился, оставив Режин разбираться со своими малоприятными ощущениями.

Сидя в баре над сиротливым джин-тоником, Режин поняла, что никаких запасов оптимизма не хватит для того, чтобы считать прошедший вечер успешным. Нет, нет и нет. Начало было многообещающим, но все дальнейшее… На ее месте мог оказаться, например, пожилой астматик, личный нотариус Гийомов. За весь вечер не промелькнуло даже слабого намека на что-нибудь эротическое. Венсан, очевидно, совершенно не интересовался ею как женщиной. Кошмар! А она-то разогналась…

Второй джин-тоник тоже не принес облегчения. Со скуки Режин достала мобильник, предусмотрительно выключенный перед встречей с Венсаном. На автоответчике было несколько сообщений, одно из них — от неутомимого Наварро.

«Слушайте, мадемуазель Лефевр, — говорил низкий голос с хрипотцой, готовой перейти в злобный рык. — Если вы не собираетесь укреплять фундамент, то не ходите к гадалке. Я вам предсказываю, что у нас в котловане очень скоро можно будет разводить рыбу. Если вы хоть что-то смыслите в своем деле, примите меры! Я вас предупредил!»

Звук этого голоса никак не улучшил настроения Режин. Что, в конце концов, он себе позволяет, этот параноидальный испанец? Обвиняет ее в том, что она по халатности прохлопала конец света?

Она нажала кнопку ответного звонка. Там тоже был включен автоответчик: