Счастье вдруг или история маленького дракона (СИ)

Я снова чувствую родную магию! Я могу трансформироваться! Я... Бес меня пожри, я снова свободна! О, Леди Судьба, благодарю тебя! Всем сердцем благодарю!

Зачем Дантос вызвал слуг? Да просто от волнения, как оказалось. Никто не ожидал, что маленький дракон захочет есть или пить, или ещё чего, в чём помощь прислуги необходима. А мне в самом деле ничегошеньки не требовалось, равно как и блондину. Поэтому едва страсти по дракону улеглись, народ дружно потопал на выход.

Да, мы снова остались вдвоём!

И вот лежу я у него на коленях, вся такая живая, но переболевшая и чуть не умершая, и что слышу?

– Маленькая бессовестная вреднючка.

– Ву?

– Ты даже представить не можешь, как меня напугала.

А... теперь понятно.

– Больше ни на шаг от меня, поняла?

Хм... интересное предложение.

– Астра, ты меня слышишь?

– Ву... – ворчливо ответила я. И думай что хочешь.

Однако на этом разговор не закончился.

– Кушать точно не хочешь?

Пришлось помотать головой.

– А пить?

Я снова головой помотала – нет, дорогой, не хочу.

– На горшок?

Тяжко вздохнув, маленький дракон хотел снова сказать «нет», но передумал и кивнул. Да, милый. Да!

Дантос с колен не спихнул. Он аккуратно подсунул руки под чешуйчатое тельце, бережно поднял и понёс к двери в ванную.

Вернее, это мне думалось, что несут просто к двери, а в действительности...

– Ву! – протестующе воскликнула я, когда блондин ввалился в ванную и, продолжая держать меня, умудрился щёлкнуть пальцами, чтобы активировать магические светильники.

Дальше было жестче: мой протест проигнорировали и уверенно понесли к унитазу.

Смущение? Ну так, чуть-чуть. И если зачесть, что я сюда вообще– то не на горшок, а просто уединиться...

– Ву-у-у!

Пусти, зараза!

– Стесняться в другой раз будешь, – нахально заявил герцог Кернский. – А сейчас делаешь свои делишки, и идём отдыхать.

У меня от возмущения даже рот приоткрылся. Я? Делишки? При тебе? Да я скорее помру, чем соглашусь на такое! А ну поставил меня на пол и пошел обратно!

В подтверждение мысли о своей самостоятельности, я попыталась вывернуться и едва не упала – просто не ожидал блондинчик подобной прыти.

– Астра... – протянул Дантос укоризненно.

Дан, милый, ну пожалуйста. Мне нужно побыть одной. Прошу!

– Ты уверена, что справишься? – спросил мужчина тихо.

Я кивнула.

Он не хотел, но всё-таки поставил на пол, одарил пристальным взглядом. Я тоже взгляд подарила – молящий.

– Хорошо, – наконец, согласился он. – Жду за дверью. Но если что – сразу зови.

Я часто закивала, а блондин неохотно развернулся и потопал к выходу. На пороге обернулся, глянул хмуро, и только после этого вышел. И дверь за собой закрыл.

Всё. Дождалась.

Я прекрасно понимала, как сильно рискую, но терпение кончилось ещё четверть часа назад. Успокаивало лишь одно – надежда. Герцог Кернский, как бы там ни было, мужчина воспитанный, и о стеснительности маленького дракона прекрасно знает. Он не станет вламываться в ванную комнату, он не будет подглядывать. А раз так...

Я сделала два шага в сторону и застыла. Закрыла глаза, расслабилась. Ощущение силы метаморфа было таким родным, но таким непривычным, что я на мгновение растерялась. Пришлось сделать глубокий вдох, выдохнуть и вдохнуть снова. А потом я отпустила себя. Просто отпустила и всё.

Возвращение в истинную форму – самый простой, самый легкий вид трансформации. Он не требует концентрации внимания или сосредоточения на потоке силы. Принять истинную форму – это как перетянутую пружину спустить. Раз – и всё.

Только боль та же самая. Тело меняется, сознание плавится, вся вселенная переворачивается вверх тормашками. Хочется от боли кричать! Но умение совершать трансформацию беззвучно – первое и главное, чему научил старейшина Ждан. Я молчу.

Время замедлилось. Каждая секунда – маленькая вечность. Когда сил терпеть уже нет, боль уходит, а я... чувствую холод. Впервые за последние семь лет.

Мрамор пола почти ледяной, но я падаю и замираю. Впитываю этот холод, ведь драконы его не воспринимают, равно как и жару. Ещё мурашки по коже ощущаю, а запахи и звуки наоборот исчезли – это последствие того, что органы чувств теперь человеческие. Ущербные.

Слабость. Слабость просто убийственная! Но я всё-таки заставляю себя встать. Сперва на четвереньки, после, с огромным трудом, на ноги. И тут же едва не падаю – отвыкла.

Шанс упасть в самом деле велик, а падение – это грохот и непременное явление Дантоса. Но блондину видеть меня нельзя... Поэтому иду очень медленно, полусогнувшись. И только оказавшись у зеркала, которое занимает большую часть торцевой стены, заставляю себя встать в полный рост.

Девушка, которая отражается в зеркале, до боли знакома... Только худющая, измождённая, и ужасно чумазая. Глаза кажутся даже не большими, а прям-таки огромными. Тени, которые пролегли под ними, замечательно подчёркивают насыщенный изумрудный цвет.

А волосы потускнели и спутались. Они сейчас не чёрные, а какие-то серые. И вьются как-то совсем неправильно, и вообще воронье гнездо напоминают.

Ещё круглые ожоги на шее – след от расплавленных шипов ошейника. И что-то подсказывает – они уже не сойдут, на всю жизнь останутся.