Счастье волков

И еще было кое-что, что я знал про Авеля. Большая часть его семьи проживала как раз в Стамбуле. Внуки… родившиеся с золотой ложкой во рту, они тяготели к криминалу, считали, что это круто. При полном содействии со стороны местного криминалитета, который делал все, чтобы вовлечь в свои дела внуков Авеля. Так двое из них и внучка оказались на борту того злосчастного теплохода. Красная свадебка, твою мать…

Север помнит[37].

Авель знал, как остаться в живых по-любому. Он построил отель. А на его двух последних этажах устроил себе логово. Нельзя было добраться до него, миновав постояльцев, которых сюда завлекали низкие цены…

В отеле я сказал на ресепшене, к кому иду, сразу подошла охрана. Завели в отдельную комнату, проверили на наличие оружия, позвонили наверх. Только потом в сопровождении трех охранников я поднялся на самый верхний, восемнадцатый этаж гостиницы, где все принадлежало только одному человеку…

Верх был отделан намного менее роскошно, чем я того ожидал, скорее в деловом стиле. Про Авеля я только слышал – говорили, что он на себя тратить не любит. Когда он бежал из страны, псы Саакашвили не нашли за ним почти ничего, в то время как один из воров построил четырехэтажный особняк, где теперь находилась налоговая.

Самому Авелю было уже под семьдесят. Седые волосы и неожиданно ясные, проницательные, совсем не старческие глаза. Костюм на нем был дорогой, это сразу видно. Говорили, что его личный портной летает к нему из Лондона на частном самолете.

Вокруг – за Авелем, перед ним – стояла охрана.

– Кто ты?

Я поднял руку, охрана насторожилась.

– Нет, – сказал Авель.

Я снял часы и включил в них запись. У меня в часах встроенный диктофон – сейчас он во многих часах делается, – и я все пишу. Часто бывает нелишним.

– Неважно, кто я. Важно, что я принес. На этой записи – полицейский комиссар Стамбула говорит, кто устроил бойню в Проливах. Бойню, в которой погибло трое ваших внуков.

Авель слушал запись, не дрогнув лицом. Прослушал до конца и какое-то время молча сидел. Потом махнул рукой охране:

– Уйдите.

Охрана поколебалась, но ушла. Авель посмотрел на часы, потом на меня:

– Что тебе нужно?

– То же, что и вам. Человека, который виновен в гибели ваших внуков, зовут Вахид Захар. Я хочу убить его. В одиночку не получится.

Авель снова долго молчал. Так долго, что я подумал недоброе… ветерок с моря колыхал занавеску, и за ней на балконе мог кто-то быть.

– Почему ты пришел ко мне?

– Вы были ближе всего.

– А почему я должен тебе верить?

– Потому что это правда.

Авель снова думал какое-то время. Его преимущество было в том, что он не был чиновником… он должен был принимать решения, как самурай – за семь вдохов. Он принял его. Постучал по столу, явилась охрана.

– Принесите нам вина, – приказал Авель.

Вино было вкусным. Отвык я от вина там…

– Что тебе нужно, чтобы убить Захара? – спросил Авель, смотря на вино в бокале.

– Несколько человек. Кто хоть немного знает турецкий и хорошо умеет стрелять из автомата. Ну и… какая-то сумма денег.

– Какая?

– Тысяч двести… триста долларов. Может, четыреста. Вряд ли больше.

Авель усмехнулся.

– Себе ничего не берешь?

– А зачем?

…

– Это мой враг. И ваш. За что же мне брать с вас?

Авель кивнул.

– Получишь. И людей и деньги.

– Благодарю.

– Этого… Захара. Ты можешь взять его живым?

Я покачал головой.

– Это невозможно. Он фанатик.

– Тогда убей его.

– Убью.

Я уже хотел уходить, но Авель остановил меня.

– Подожди.

Я остановился. Грузинский вор в законе, один из самых авторитетных воров из живущих – одиноко сидел за столом.

– Знаешь… – сказал он, – я отправил внуков в Стамбул, чтобы они смогли жить… не так, как я, не так, как мы. А теперь мне привезли три гроба. Наверное, это не для нас – просто жить. Мы прокляты в поколениях.

– Вы все правильно сделали, – ответил я, – и тогда и сейчас…

8 октября 2020 года Стамбул, Турция

Люди Авеля прибыли уже через день… в новый аэропорт на побережье. Я встречал их за рулем почти нового «Форда Транзит», который позаимствовал в ремонтной мастерской, заплатив три тысячи лир. Хозяин заверил, что его еще два дня не хватятся как минимум, а с регистрацией машин тут откровенно плохо… никто не проверяет, надо человеку – он и едет. Бардак тут, говорю же.

Приехавшие были чеченцами – все. Я это понял сразу, как они вышли из автобуса-экспресса. Скорее всего, панкисские чеченцы, сейчас они многие через грузинскую армию, через ЧВК прошли. Некоторые на Украине воевали на стороне бандеровцев, а теперь у Авеля деньги зарабатывают и думать не думают, что работают на Россию. Выбор неплохой, если, конечно, сумеем сработать чисто. Если нет – никто нам не поможет.

Я помигал фарами, отпер дверь.

– Ас саламу алейкум, – сказал сразу, как только бойцы забрались в салон микроавтобуса.

– Ва алейкум ас салам, – сказал Ваха, старший из них, я тогда еще не знал, как его зовут, – ты откуда?

– Я татарин, из Казани.

– Хадж делал?

– Альхамдулилля, три года назад.