— Хорошо, это действительно радует. На кухне есть обед, чай, кофе и всё, что тебе может понадобиться. Если я не успею вернуться до того, как ты уйдёшь за Никой в сад, закрой дверь на верхний замок на два раза и потом передашь ключи с Сашей.
Дима коротко и весело кивнул, и я поспешила ретироваться из комнаты.
На улице было так холодно, что, снимая варежки, я рисковала отморозить пальцы быстрее, чем за одну минуту. Почистить машину ото льда заняло почти двадцать минут, и я серьёзно задумывалась о том, чтобы вернуться домой и согреться, но потом передумала. Старенький Гетц уже справился с одной сумасшедшей зимой в прошлом году, и эту мы так же переживем вместе.
За поездками по городу, встречей и очередным скандалом с мамой, разборками на почте и помощью Илье день пролетел практически незаметно. Я устала, была вымотана морально и физически и, конечно, не успела к назначенному сроку.
Всё о чём я мечтала, — это душ, еда и сериал.
В квартире было темно и тихо, а значит, я оказалась права и Дима уже ушёл. Поспорив с собой примерно с минуту — стоит ли сначала позвонить и поинтересоваться, когда он вернет мне сына или всё-таки забраться в душ — я выбрала второе.
Скинув свитер, джинсы и лифчик, я отправилась в ванную и стала настраивать воду и услышала, как зазвонил телефон. Я была почти уверена, что увижу на экране слово «мама», но ошиблась и поспешила ответить, ведь Марина Ивановна, женщина, с которой я уже два года работала и покупала у нее помпоны для шапок, никогда не звонила по пустякам.
— Настенька, здравствуй. Как хорошо, что ты смогла ответить. — Её голос звучал обеспокоенно.
— Здравствуйте, Марина Ивановна. Что-то случилось?
— Подскажи, ты дома? То есть помнишь, ты заказывала у меня помпон лавандового цвета, а потом делала фото готовой шапочки. Скажи, ты уже отправила заказ клиенту? — протараторила она почти без остановки.
— Э-э-эмм, пока что нет, но собираюсь сделать это…
— Отлично! Настя, я очень прошу тебя, ты не могла бы сфотографировать шапку на себе? Мне не нужно лицо или что-то, просто пара кадров, как всё вместе смотрится не только на белом фоне и на раскладке. И нужно прямо сейчас.
— Но, Марина Николаевна, я никогда…
— Я знаю, что ты не любишь фотографировать вещи на себе, но я прошу тебя, только одно фото, хотя бы профиль. Это займёт не больше минуты, а меня ты очень выручишь.
После недолгой борьбы с собой я сдалась.
— Хорошо, дайте мне две минуты.
Сбросив звонок, и как была, в одних трусах, я бросилась сначала в большую комнату, чтобы найти ту самую шапку, а затем, водрузив ее на голову, стала переключать камеру на фронтальную. Занятие увлекло меня так, что я даже не заметила, как за спиной открылась входная дверь.
— О, ты дома! Насть, прости, я забыл телефон и…
Я резко развернулась на голос Димы и, едва успев прикрыть своих «девочек» одной рукой, сделала снимок.
Думаю, что эта фотка будет претендовать на звание «кадр года».
______________________
Глава 11
Знаете это чувство неловкости, когда ты сидишь в автобусе, а над тобой стоит кто-то и постоянно вздыхает, как бы намекая на то, что ты должен уступить это место.
Или в детской поликлинике, когда тебе правда нужно только спросить и бежать дальше, а очередь из пятнадцати мам с маленькими детьми смотрит, как стая готовых тебя растерзать волчиц.
Или когда совершенно случайно обнажаешься перед мужчиной, которого едва знаешь и который совсем немножко, но всё-таки нравится.
И который, конечно, не свободен.
Хотела бы я ничего из этого не знать, но в ночь со среды на четверг выспаться мне не удалось.
К сожалению, у меня не было подружек, с которыми можно было бы поделиться грустными и странными историями о своих взаимоотношениях с мужчинами. О таких девушках в романах пишут: она была классной и всегда умела говорить правду-матку прямо в лицо, и ей всё прощали.