Счастье за горой

И мать начинала вспоминать, сколько досталось ей горя, пока поставила одна на ноги сына, как отказалась она от своей жизни ради него и не приняла предложение от Федора Ивановича, (но отказала она ему, потому что мужик он был сильно пьющий и с завидной регулярностью делал предложение руки и сердца чуть ли не каждой одинокой женщине в близлежащих деревнях, при этом благополучно избегал старух, даже если находился в таком состоянии опьянения, что имя своё мог произнести лишь по слогам). Во всех своих бедах обвинила свекровь Анисью и при встрече с ней менялась лицом, и испытывала сильное желание схватить невестку за косу, и оттаскать прилично, и нахлестать по щекам, да и выгнать её из дому. Но приходилось терпеть и смиряться. Был ещё один момент, который заставлял свекровь не показывать свой норов. Чувствовала она, что Анисья даст ей отпор, догадывалась, что не уступит ей невестка, и если только поднимет она на неё руку, то получит в ответ, а так как Анисья была баба молодая и сильная, то и стала бы она победительницей в схватке. Да и характер у неё был ого-го. Даже Михаил лишний раз не вступал с женой в спор. Если уж чего той в голову втемяшилось, значит будет по её.

Через несколько дней после того, как Анисья вышла замуж, встретила она в Касачихе возле магазина хуторского мужика Анатолия Смирнова. Мавра, как и он, работала в леспромхозе.

– Дядя Толя, здравствуй.

– Здравствуй, Анисья. Как жизнь молодая?

– Хорошо. Дядя Толя ты мамку увидишь скажи, что приду к ним в воскресенье с мужем.

– Увижу конечно. А ты что замуж вышла? – удивился Анатолий.

– Вышла.

– За кого?

– За Мишку Большакова.

– Ну, поздравляю. – сказал он, легко запрыгнув на подводу, дёрнул вожжи и Дубок ускорил шаг. Телега загромыхала мимо Анисьи, а она подумала: «Вот бы нам с Мишей такую лошадку, в хозяйстве помощник незаменимый».

Там же у магазина увиделась с Нюнькой. Она неласково смотрела на Анисью и вела себя так, как будто подруга перед ней была в чем-то виновата.

– Нюнька, ты чего такая злая?

Солома ты солома

Яровая мятая.

По сараям я ходила,

Не была пузатая.

Нюнька бойко пропела и с вызовом посмотрела на Анисью.

– Да ты не как… – ахнула Анисья.

– Аниська, дай татарину, и ты родишь.

– Что же ты делать-то будешь? Замуж берёт тебя?

– Берёт! Держи карман шире! – блеснула глазами Нюнька.

– Так как же!

– Ничего, решим проблему, пень в колоду! – сказала резко, отвернулась и пошла своей дорогой. Анисья хотела пойти за Нюнькой, но одумалась. Помочь ей нельзя, сама натворила, сама и расхлёбывать будет. Однако долго не могла Анисья забыть слов подруги, понимала, что в душе всё же надеялась Нюнька на помощь или поддержку.

Нюнька злилась на себя и на весь мир, было ей обидно, что потеряла бдительность, уступила уговорам и попала в капкан, билась в нём уже неделю, с того дня, как узнала про беременность. Измучилась. Анисья же вышла замуж, и муж у неё хороший и дом теперь свой, даже корова досталась. А ей, Нюньке Ренат объявил с вызовом, что жениться не будет, нет у него такой возможности, и стал избегать Нюньку. А она и не напрашивалась, зачем позориться, всё равно ничего не добьёшься.

Ренат научил Нюню пить вино. Приходил на свидание с бутылкой в кармане, предлагал выпить чуть-чуть, только для улучшения настроения, большую часть выпивал сам, но и Нюньке доставалось. Она не отказывалась от вина, не хотела ему перечить. Да и не видела в этом ничего плохого. После того, как перестали они встречаться всё чаще вставал перед Нюнькой выбор, как хорошо, когда выпьешь вина и всё вокруг зацветёт красками, и на душе как в раю станет радостно, нет ничего плохого, что случилось с тобой, и жизнь кажется беззаботной и лёгкой. Но как плохо и тяжело было ей молодой девушке сознавать, что вот так в одночасье она сама по своей глупости перечеркнула себе будущее, попала в такую яму, из которой, чтобы выползти, надо было перемазаться в грязи с головы до ног. Как хотелось вернуть ей своё детство и оставаться наивной и целомудренной. Вино помогало забыться, поэтому выходило победителем в споре: выпить или нет. «Анисья перехитрила меня, ей везёт, а я дура попала в такую историю, что теперь только вином и можно успокоить себя». – так рассуждала Нюня жалея себя, завидуя Анисье и совершенно не думая о ребёнке, или думая, только лишь как о позоре, который покроет её теперь на всю жизнь.

Глава 10