Счастье за углом

– Женщины могут быть такими же жестокими, как мужчины. Но жуткая шумиха вокруг Кэтрин связана не с разницей в восприятии полов. В данном случае виноваты зависть, деньги и власть. Общество возводит необычных людей на пьедестал. А затем швыряет их вниз, на землю.

– Но это же нечестно.

– А разве я говорил, что честно? Жизнь вообще несправедливая штука.

– Но что она почувствует, когда выйдет наружу из своего кокона и поймет, что стала посмешищем? И что в мире полно людей, которые рады тому, что она пострадала. Людей, которые наживаются на ее горе! Я до сих пор не могу поверить, что с того фотографа сняты все обвинения. Да, она превысила скорость, но он же гнался за ней!

Дельта помотала головой и вышла, хлопнув дверью. Я натянул рубашку и некоторое время искал живое, не вырванное с мясом место на отлетевшей задвижке, стараясь прикрутить ее на место. Слова Дельты звенели у меня в голове. Я ненавидел то, что сейчас происходило с Кэти, и я был не в восторге от поведения представителей моего пола. Особенно тех, что посылают пассажирские самолеты с невинными людьми в высокие небоскребы, полные других невинных людей. Может быть, мне стоило уйти в священники. Я мог бы проповедовать о злобной природе людей. Аллилуйя. Но я сомневался, что верующие захотели бы меня слушать.

Почему Бог одарил Кэти всем, о чем только можно было мечтать, а потом, словно в насмешку, вырвал дорогой подарок из ее рук? Почему он позволял детям погибать таким жутким образом? Почему Бог, Вселенная, чистое невезение – назовите как угодно – обрушились на Кэтрин Дин так же, как в свое время на Шерил и Этана? Да. Только дайте мне шанс проповедовать. Я всем скажу, что Богу наплевать.

Если Бог и правда существует, если у него есть какие-то планы на Кэти и меня, то ему придется намекнуть, что делать дальше.

Кэти

Праздник в стране Пережаренных Актрис. Я смогла сесть. Ну, почти сесть. И вместо обычной наготы мне позволили натянуть вполне симпатичный больничный халат на завязках. Халат покрывал более-менее целую часть меня, которая по цвету казалась бабушкой всех солнечных ожогов. Не принимай я столько стероидов, что хватило бы на целую баскетбольную лигу, зуд был бы нестерпимым.

В тысячный раз пересматривая «Титаник», я медленно смаковала последнюю поставку холодной подливки и бисквитов. У меня были другие фильмы, но у меня появилась привычка любоваться айсбергом в холодной воде. Там все было мокрым и холодным. На Титанике не было пожаров.

Вошла сиделка.

– Вы не хотите слегка подогреть вашу еду?

– Нет, спасибо. – А еще у меня появилась странная неприязнь к горячей еде. Я не стану ее есть. Тепло, в любой форме, больше не приблизится к моему телу. До сих пор мне удавалось обманывать психологов и персонал. А они все предупреждали, что жертв огня часто преследуют иррациональные страхи, что странные идеи и реакции на данном этапе вполне нормальны. А я все бормотала о том, что холодная сливочная подливка на Юге считается деликатесом. Ха, я их всех обманула.

– К вам посетитель, – сказала сиделка. И отняла у меня тарелку.

Геральд, подумала я. Наконец-то. И подняла левую руку к лицу, инстинктивно пытаясь проверить макияж и пригладить волосы, но рука поднялась лишь на высоту привязи. До меня только сейчас начало доходить, что руку привязывали, чтобы я не пыталась сорвать бинты и не смогла ощупывать лицо. К тому же я до сих пор была женщиной-киборгом с уймой всяческих капельниц.

– Как я выгляжу? – радостно спросила я у сиделки.

Она покосилась на меня поверх маски.

– С каждым днем все лучше.

Эй, это звучит отлично.

Она открыла дверь и впустила одетого в стерильный костюм посетителя, оставив нас наедине. Я моргнула и нахмурилась. Посетитель не стал подходить, словно я была заразной.

Это был не Геральд. У человека в маске и халате были женские ноги и макияж. В руках она держала какие-то бумаги в прозрачном пластиковом конверте. Та часть лица, которую я могла рассмотреть над маской, была бледнее моих простыней и блестела от пота. Но глаза оставались цепкими. Глаза акулы.

О господи.

– Вы либо агент, – медленно сказала я, – либо адвокат.

– Я адвокат, мисс Дин. Один из адвокатов мистера Мерритта.

– Я вас не знаю.

– Мы раньше не встречались. Я… узкий специалист. – О господи. Она шагнула чуть ближе и достала документ из конверта.

– Во-первых, мистер Мерритт уполномочил меня передать вам следующее личное сообщение.

Она прочистила горло и начала читать: