Счастье™

…желаем Вам найти издателя своего произведения и глубоко сожалеем о том, что не смогли пока предложить Вам контракт.

«Уважаемые господа, как мало мы знаем о техническом обслуживании холодильников, однако предмет этот имеет длинную и увлекательную историю».

…Возможно, стоило бы предложить ваше произведение издательствам «ХарперКоллинз» или «Рэндом Хаус» ? («Сутенир» уже много лет враждовал с «Харпер-Коллинз» и «Рэндом Хаус», и они постоянно переадресовывали друг другу свою макулатуру.)

«Уважаемый мистер Джонс, „Осторожно! Осторожно! Осторожно! Пригнись! Отходи!“ Раскаленные докрасна пули брызнули в голову агента Макдерьмита, привыкшего убивать не моргнув газом… Это начало моего приключенческого романа „Убить убийцу!“, набитого действием под завязку. Если хотите узнать, что дальше, придется просить у меня рукопись, тогда все сами увидите».

Но Эдвин уже вставил новый бланк «после тщательного рассмотрения» и об агенте Макдерьмите больше ничего не узнал.

Однако выражение «не моргнув газом» Эдвин не пропустил, решив повесить его на доску объявлений, куда помещали забавные вырезки и графоманские перлы. Эта коллекция была известна под названием «Стена Графоманов». Или «Перлы в навозе». Или «Из мусорной кучи». В блистательной прозе встречалось, например, такое:

Она стояла на вершине холма, ее иссиня-светлые волосы развевались на сквозняке.

И вот еще:

– Какая абсолютная белиберда, – прошипел он.

А вот классика:

Она не сказала ни слова. Лишь прикусила нижнюю губу и облизала верхнюю, —

породившая бум среди редакторов: всячески гримасничая, они безуспешно пытались повторить описанный подвиг. «Неморгающий газ» агента Макдерьмита попадет на «Стену Графоманов», но и только. Эдвин вздохнул.

В каждый конверт с рукописями и заявками был вложен конверт с обратным адресом, что несколько облегчало тяжкую работу Эдвина: вскрыть, пробежать по диагонали, отбросить и вложить отказ. Полностью механизированное упражнение по литературной критике. Эдвин редко дочитывал первый абзац сопроводительного письма до конца, вообще не удостаивал вниманием то, что напечатано на ярко-розовой бумаге или матричным принтером, одними заглавными буквами или курсивом (было одно полностью и заглавными буквами, и курсивом – несомненно, в своем роде рекорд) или же с какими-нибудь невообразимыми шрифтами. В таких случаях он просто выуживал конверт с обратным адресом, вкладывал в него соответствующее «после тщательного рассмотрения» и бросал в коробку «Исходящие».

Это скорбный удел даже по макулатурным меркам. Эдвин отхлебнул холодный кофе, вскрыл последнюю рукопись – толстенную стопку бумаги в большущем конверте – и уже собирался отказать лишь на основании объема, когда в проем сунулась раздутая голова Найджела.

– Эдвин! Уже планерка. ОЗОС.

– Что за ОЗОС?

– Оторви Задницу От Стула. Босс ждет.

У Найджела должны были быть гладко зачесанные волосы и масленая улыбка, золотой зуб и ремень из змеиной кожи. Ему бы пошло. На самом деле одевался он безупречно – нарочито небрежно и вместе с тем изысканно. Из редакторов Найджел Симмс был самым обходительным, привлекательным и молодым. Но так казалось лишь составителям рейтинга (редакторам женского пола), причем только на фоне его коллег (редакторов мужского пола). В нормальном человеческом коллективе Найджел в лучшем случае выглядел бы средненько, а в этой клетке для кроликов, в категории «на одну позицию выше библиотекарей по остроумию и привлекательности» он сверкал подобно лощеному жеребцу. Эдвин ненавидел Найджела. Ненавидел по очень простым и банальным причинам. Ненавидел за то, что Найджел был отражением Эдвина в кривом зеркале, более гладкой, приятной и совершенной версией его самого. Ненавидел за профессионализм. За то, что Найджел не курил. В общем, за все.