Счастье™

Рот Эдвина наполнился грязной водой с плавающим окурком, он не сводил глаз с зеркала. Он боролся с желанием проглотить и подавиться или выплюнуть и проблеваться. Стоял и смотрел, выполняя то, что Тупак Суаре назвал «отделением сознания от свойств личности».

Дело не в пристрастии к курению, азартным играм, перееданию или недоеданию. Это лишь симптомы дисгармонии в душе. Ваши несбалансированные свойства. Сконцентрируйтесь на том, чтобы привести их в порядок. Пусть они, одно за другим, станут на свое место.

И что-то изменилось. Что-то под самой поверхностью – там, где вены под кожей. Словно разные пласты его личности – всяческие недостатки и причуды, привычки и свойства – начали постепенно разделяться. Он почти видел это в зеркале. И если он сейчас отпустит разум на свободу, тогда процесс…

Эдвин закашлялся, выплюнул воду с окурком в унитаз, несколько раз спустил воду. Голова кружилась, словно он коснулся чего-то темного, теплого и могущественного. Прополоскал рот, умылся холодной водой, посмотрел в зеркало.

– Я – Эдвин де Вальв, – сказал он. – Я – Эдвин Винсент де Вальв, и я слишком много курю. Вот кто я.

Паника понемногу улеглась. Он едва не потерял индивидуальность, чуть было не разобрал ее на части и не потерял целое.

– Лю! Я за сигаретами! – Эдвин натянул пальто. Дженни спустилась в коридор – босиком, в махровом халате, волосы закручены в полотенце.

– Тебе на самом деле нужны сигареты? Так поздно?

– Нет, – ответил Эдвин. – Не нужны. На самом деле не нужны. Поэтому я иду.

И он ушел в темный дождливый вечер, к еще открытому магазину на углу, стремясь к никотину, к дурным привычкам.

Тем временем Дженни присела за кухонный стол. Увидела рукопись, сложила листы в стопки, затем, не задумываясь, взяла несколько страниц и принялась читать.

Глава пятнадцатая

Рукопись «Что мне открылось на горе» продолжала изводить редакторскую потребность Эдвина в упорядоченности. Одни части ее почерпнуты из древних источников, наподобие «Тибетской Книги мертвых». Другие явно взяты из современных газет.

Посреди тантрического истолкования «Камасутры», среди цветистой, влажной нью-эйджевой эротики Суаре неожиданно принялся цитировать результаты новейших исследований: доказано, что регулярный секс повышает иммунитет. «Журнал „Здоровье от природы“ приводит данные, которые показывают: у тех, кто занимается сексом не реже одного-двух раз в неделю, на 29% выше уровень иммуноглобулина – этот белок помогает бороться с болезнями». Сухие научные данные торчат зубом посреди рассуждений о «трепещущем нефритовом стебле в теплой заводи лилии». Уму непостижимо. Словно читаешь палимпсест, надписи на пергаменте, которые стирали и писали заново много раз, и остались только неясные образы. Да, именно, палимпсест, думал Эдвин. (И, как показали дальнейшие события, он был прав – палимпсест, хотя иной природы.) Казалось, будто один за другим читаешь куски из десятка разных книг, сложенных стопкой. Все равно что пытаться разом отредактировать целую библиотеку. Это какое-то… какое-то треклятое занудство, вот что это. С точки зрения редактора, рукопись «Что мне открылось на горе» попирала основные правила композиции и стиля. Но не просто попирала – переписывала эти правила заново. Не оказалось даже деления на главы. Суаре, едва переведя дух, бросался в новую тему. Никаких передышек. Текст беспрепятственно переливался со страницы на страницу. Каждая мысль была связана со следующей, образуя длинную головокружительную цепочку путаных понятий. Заброшенный розовый сад, больше шипов, чем цветов.

Эдвин решил выделить ключевые фразы, чтобы придумать названия для глав, но вскоре запутался:

1. Прошлогодний снег

2. Ушел на рыбалку

3. Иллюзия диеты (и диета иллюзии)

4. Палец показывает на Луну

5. Овладей блаженством

6. Искусство поцелуя

7. Поцелуй искусства

8. Пусть деньги запляшут

9. Введение в органическую экономику

10. Как моя мама готовит тушеную репу

И это лишь на первых ста страницах.

Пятый пункт списка («овладей блаженством») особенно раздражал Эдвина. Слово «блаженство» Суаре расставлял, как знаки препинания, текст получался интригующий и запутанный, словно поэма на едва знакомом языке. «Овладей блаженством. Блаженство – вот все, что у тебя есть. Следуй туда, куда оно ведет тебя, и веди его туда, куда ты следуешь. Следуй за ним в момент, когда оно поведет тебя, и ты поведешь его». Эдвин выразил свое редакторское недоумение в большом знаке вопроса на полях. (О чем он хотел сказать? Бред какой-то.) Чем дальше он углублялся в дебри, чем выше громоздились фразы и сложнее становился синтаксис, а доводы повторялись, тем больше Эдвин чувствовал, что его гипнотизируют. Слова привели его в ступор. Может, таинственный Тупак Суаре – на самом деле мастерский гипнотизер, психолог, ткущий искусную сложную сеть переплетенных… Эдвин тряхнул головой, вдохнул побольше воздуха и сказал себе:

– Это просто книга. И ничего больше.

На следующее утро он принялся кромсать и жечь.