Счастья хватит на всех

Сашкина сокровищница постепенно росла. В какой-то момент она поняла, что передачи с участием Туманова и его выходы на концертах можно записывать на кассеты. Видеомагнитофон и телевизор стояли в зале, где властвовал отец. Кассеты тоже покупал он, часто привозил из рейсов перезаписанные у кого-то фильмы: «Терминатор», «Побег из Шоушенка», все части «Полицейской академии». Иногда пересматривал, но чаще видеомагнитофон просто собирал пыль — отцу хватало того, что показывали по телевидению. И великое счастье, если концерт с участием Туманова выпадал на день, когда отца дома не было. Сашка затаив дыхание сидела перед телевизором с пультом наперевес. Сначала пыталась записывать концерты целиком, но так кассеты слишком быстро заканчивались, да и перематывать потом не с руки. Наловчилась заранее угадывать его выход и нажимать на кнопку записи. Это оказалось несложно, тайну телевизонно-концертной драматургии она легко разгадала: «тяжёлая артиллерия» в лице мэтров шла либо в самом начале, либо в самом конце. Туманова всегда выпускали после какой-нибудь певицы, исполняющей песни про любовь, так он лучше смотрелся, на контрасте. Ну и по дальнему плану, с которого начинается выход артиста, легко опознавала до мелочей знакомую фигуру, чуть прихрамывающую походку, лёгкий поворот головы.

Мама к Сашкиному увлечению относилась сдержанно, на дочь, застывшую у телевизора на корточках смотрела с удивлением, но не протестовала, переключить канал не пыталась. Концерт так концерт, какая ей разница, что смотреть? Она могла даже обсудить наряд очередной поп-дивы или подпеть телевизору. Только Туманова никогда с Сашкой не обсуждала, замолкала, едва он появлялся.

Но если дома был отец, все концерты отменялись. Сашка грызла ногти в своей комнате, зная, что прямо сейчас, в эту минуту по телевизору могут показывать Туманова, а она всё пропускает. Особенно обидно становилось, если заветного эфира она ждала целую неделю, считала дни, а в последний момент оказывалось, что отец никуда не уезжает. Потом наловчилась заранее ставить кассету, программировать нужный канал и время записи на видеомагнитофоне. Смотреть телевизор это папе не мешало, но вот кассеты таким образом расходовались с катастрофической скоростью. А новые стоили дорого, и вскоре Туманов вытеснил все Сашкины с детства оставшиеся мультики и сказки, мамины комедии и медленно подбирался к отцовским боевикам. Сашка рисковала, но поделать с собой ничего не могла.

Когда на очередной день рождения она получила собственный телевизор, старый, с посаженным кинескопом, принесённый матерью с работы — поликлиника закупила новые для вип-палат, а старые продала сотрудникам по дешёвке, счастью Сашки не было предела. Видеомагнитофон ей отдали родительский, всё равно им никто толком не пользовался.

— Ты только про учёбу не забывай, — заметила мама, наблюдая, как Сашка расставляет свои сокровища на тумбочке с оторванной дверцей и тут же заряжает кассету в магнитофон.

Какое там забывай! К тому моменту Туманов уже пережил аварию, а Сашка определилась с профессией. Но уроки она теперь учила исключительно под его пение, а засыпала под его интервью. Все накопленные кассеты можно было гонять по кругу, и его голос звучал в комнате постоянно. Он успокаивал. Снаружи, за пределами комнаты, могло происходить всё, что угодно: отец кричал и бил посуду, мать причитала, что в холодильнике нет продуктов, на улице шёл снег, обещая к вечеру растаять, а за ночь замёрзнуть, так, что утром в школу придется практически ползти, учителя пугали предстоящими экзаменами, а одноклассники просто игнорировали странную девочку, — что бы ни произошло, за дверью комнаты ждал Всеволод Алексеевич. Надёжный и понятный, поющий о любви и дружбе, улыбающийся с афиш, провожающий её добрыми, чуть прищуренными глазами. Живущий в совсем другом мире: музыки, аплодисментов, красивой одежды и ярких огней.

Если становилось совсем тошно, Сашка не выключала его записи всю ночь. Всю ночь Туманов пел, когда отец впервые подрался с матерью. Всю ночь пел после того, как Сашка первый раз осталась у Лёшки. И когда его выгнала, тоже пел. И когда её не позвали на выпускной, конечно.

* * *

Нет, в общем-то, закономерно. Она давно перестала быть частью класса, и к выпускному отношения поддерживала только с Аделькой. Мама потом говорила, что Сашка сама виновата, точнее, виноват Туманов, задуривший ей голову.

— Кто с тобой дружить будет, если у тебя только он на уме?

Но мама ошибалась. Отношения с одноклассниками у Сашки не разладились с появлением Туманова. Они у неё никогда и не налаживались. С того первого дня, когда она переступила порог школы, с пятнадцатого апреля.

Просто мама забыла подать документы в первый класс. Как-то мимо её сознания прошло, что дочке исполнилось шесть. А может быть, сработал советский стереотип, когда в школу отдавали с семи. В марте отпраздновали семилетие, а случайно встреченная на улице подруга сообщила Ниночке, что в следующем году пятая школа первоклашек набирать не станет, всех отправят в восьмую.