Счастлива по собственному желанию

— А Полевой-то почему не поехал с нами? — вдруг вспомнил об их общем друге Леня.

— Он проблемы решает, — отмахнулся Вадик.

— У Полевого проблемы? — удивился Маркин. — Это новый анекдот такой, да?

— Он решил в политику удариться, — прокомментировал Давлетьяров. — Представляешь, звонит мне и говорит, мол, хочу быть губернатором. Если походатайствуешь, я буду помогать твоей партии. Деньгами, большими деньгами. Подсоби, говорит, Дав. Представляете, башку у парня снесло. Куда ему в политику? У него же есть собственность, а это значит — он уязвим.

— Ну, да, наверное, ты прав, — ответил Вадим. — Только когда у тебя деньги на счете в швейцарском банке, о чем никто не знает, тогда можно выходить и чесать языком на трибуне или в телевизоре. Думаешь, он много потеряет?

— Не в том дело, что потеряет, — ответил Марат. — Политика — это тоже работа, постоянно на людях, постоянно надо держать себя в тонусе, не расслабляться. Он говорит, что ему надоели его маленькие нефтеперерабатывающие заводики, ему захотелось стать звездой телеэкрана.

— Ага, в последнее время у него действительно какие-то косяки пошли. Он и мне говорил, что мол, надоело, наш народ видит в бизнесменах только воров, подонков и негодяев. И его это оскорбляет. Он и бизнесом почти совсем перестал заниматься. Наверное, просто устал или действительно он в облаках витает. Мы с ним как-то обедали. Спрашиваю, Игорек, как думаешь, к концу года цены подскочат? А он закатывает глаза и говорит, что если дальше такая обстановка в стране будет продолжаться, то у бизнеса вообще никаких перспектив, и всем придется лапу сосать, как медведю в берлоге, — сказал Кульник.

Бывшие одноклассники разом озадаченно замолчали, как бы взвешивая услышанное, каждый на собственных весах. Они привыкли не сомневаться в правильности того, что говорит Полевой, поэтому и в этот раз, несмотря на комизм высказывания Вадика, все трое задумались: а вдруг Гошка окажется прав.

— Мы же с ним в одном котле варимся, я не совсем понимаю, что он городит. Если уже не в состоянии управлять своей империей, так скажи, друзья помогут, — Кульник подмигнул Давлетьярову. — Правда, Дав, поможем жонглировать миллиардами, а?

— Он же гордый, он же не может в этом признаться, не может просить о помощи.

— А зря, — заговорщицким тоном сказал Кульник, — мы бы с удовольствием откусили бы кусочек его пирога, а?

Все трое дружно рассмеялись.

— Если бы он с нами поделился, я думаю, никто бы из нас не отказался, — обводя друзей взглядом, сказал Леня Маркин.

— А ты, жмот, поделился бы своими спортсменками, комсомолками, просто красивыми девчонками, — шутливо продолжал Вадик.

— Легко. Тебе какую? Только задай какие-нибудь конкретные параметры, кроме 90-60-90, потому как у меня они все такие, — великодушно согласился Маркин.

— Ты хочешь отдохнуть от Ирки? — спросил Дав. — Или ты хочешь нам втереть, что у тебя на настоящий момент нет любовницы?

Вадим смутился. Маркин не заметил мимолетной перемены настроения своего приятеля и продолжал:

— Ну, если ты так загорелся, то могу познакомить с отличной девчонкой. Она — художница.

— Ага, или артистку, или пианистку подавай! Как у Полевого! У Гошки всегда как-то с подвыподвертом: то артистка, то музыкантша. У человека, похоже, тяга к прекрасному, — иронизировал Давлетьяров.

— Да, слышали? Он так проникся талантом к одной своей пассии, что даже какому-то продюсеру баблосы давал, чтобы его Таня Орлова снялась в каком-то сериале. Лень, ты что, об этом не знал? — спросил Кульник.

— Нет, не знал, — протянул Маркин. — Куль, ты меня просто не так понял. Художница — это мастер спорта международного класса по художественной гимнастике. Она, конечно, умом не блещет, но свежа, мила, очень забавна. Яркая такая девчонка. Зажжешь с гимнасткой? А?

— Заинтриговал! В наше время милые женщины — большая редкость. Ты имя, имечко-то назови. Кто-то из известных?

— Наверное, ты слышал про нее. Алиса Плеханова. Она выиграла Кубок, все решили, что она — наша восходящая звезда, но потом оказалось, что она с допингом оскандалилась. Пришлось ее отмазывать, поэтому информацию для прессы быстренько урезали, — чиновник от спорта углубился в воспоминания. — Ребята, вы себе не представляете, как же это противно — разруливать допинговые дела.

— Часто приходится разруливать?

— Нередко. Они — девчонки глупые, попадаются на пустяках, а нам приходится все это обкашливать, чтобы сохранить им победы, медали, звания…

— Но ведь они, эти легкомысленные, как ты их называешь, создания, благодарны тебе потом на всю свою оставшуюся жизнь, — присвистнул Марат. — Разве не так? Разве тебя эта мысль не греет?

— Да какой мне толк от их благодарности? Престиж страны спасен, но это больше по твоей, Дав, части — за честь державы бороться. Мне то за ее спасибо дом не построить, цацки жене не купить, словом, далась она мне, ее благодарность.

— Ну да, да, наверное, ты прав, — задумчиво произнес Давлетьяров.

— Ну что, Куль? Возвращаемся в Москву и обедаем с чемпионкой? — подзадоривал друга Маркин.