Счастлива по собственному желанию

— Полевой, перестань издеваться, мне нельзя нервничать, — она достала из кармана пузырек и, вытряхнув на ладонь две таблетки, проглотила их, запив глотком виски. Увидев это, Полевой покачал головой:

— Если ты не хочешь уходить, тогда уйду я.

Он встал, собрал бумаги со своего стола и положил их в портфель.

— Я пока буду жить в загородном доме, а за вещами приеду позже. Пожалуйста, береги себя, — очень заботливо попросил он. — И ребенка береги, ведь он ни в чем не виноват.

Он захлопнул за собой входную дверь и пошарил в кармане. Только шоколадки там не было.

— Эх, чем же я прогневил тебя, Господи, почему же выходит так, что мне оставляют любимые женщины? — обычно очень сдержанный, Полевой испытывал настоящий приступ отчаянья. — Неужели Алиса и есть та самая замена, о которой говорила Сашенька? Неужели она следит за мной? На кого она работает? И зачем ей самой все это нужно? Что она от меня скрывает?

Он вышел из подъезда.

— Мы едем в загородный дом, — сказал он Головину. — И, пожалуйста, останови у супермаркета. Мне кажется, в доме нет шоколада.

Глава 17 Нота сердца

Полевой смотрел на своего зама.

— Пеньков, я не понимаю, каким образом эти бумаги оказались на твоем столе. Я же просил тебя принести их мне, ты сказал, что понятия не имеешь, где они.

— Я и не знал. Тогда не знал, а потом нашел, но ты уже уехал из офиса с этой твоей новой бабой.

— Моя личная жизнь тебя не должна интересовать.

— Ты считаешь, я должен был узнать обо всем из газет? Я предпочел найти информацию самостоятельно и в случае заинтересованности кого-либо поделиться фактами, — рассудительный Пеньков вертел в руках карандаш.

— Какими фактами? О чем именно? Ты решил застукать женатого человека с любовницей, Мальчиш-Кибальчиш? И растрезвонить по секрету всему свету? Хочу тебя разочаровать, но мне кажется, это избито, и уже никому не покажется сенсацией.

— Это тебе так кажется, что история ни для кого не будет представлять интереса. Рискну предположить, что, например, твоя жена придерживается иного мнения.

— А вот мою жену я порекомендую тебе не трогать. Мы уклонились от темы нашей беседы. Кому ты, говоришь, отдал копии документов?

— Я об этом не говорил. Я еще раз повторяю, я не брал этот контракт из твоего кабинета, и не могу понять, каким образом он оказался у меня, — Пеньков продолжал стоять напротив шефа.

— У меня к тебе больше нет вопросов, — казалось, Игорь иссяк. — Разреши, я немного поработаю?

— Мне уйти? — продолжал испытывать терпение Полевого его зам.

— Ага, и не надо смотреть на меня такими добрыми глазами, — Игорь углубился в чтение вновь обретенного документа.

Дверь за Пеньковым захлопнулась, а Полевой вскочил в невероятном возбуждении. Он снова и снова вчитывался в контракт с «Нефтькомплектом», не веря своим глазам.

— Откуда взялись эти цифры? — вопрошая невидимого собеседника, воскликнул он. — Я же прекрасно помню, что специально снизил цену на четыре процента, чтобы проверить, в чем дело, почему они так настойчиво отказываются от сотрудничества. Когда мы предложим такие низкие цены, сразу станет ясно: либо Кульник вообще не хочет со мной работать, либо его коммерческий совсем мышей не ловит!

Он снова и снова перечитывал документ. Ошибки быть не могло, в контракте были указаны цены, лишь на два, а не на четыре процента ниже первоначальных условий, которые они обсуждали с Пеньковым, и идти на которые Кульник наотрез отказался.

— Я ничего не понимаю, — Полевой взялся за телефон. — Надо поговорить с «Нефтькомплектом». Может быть, это жадный Куль пошел на уступки? Вадим Юрьевич все-таки смилостивился и не станет обирать меня до нитки?

— Вадим Юрьевич, извини, что беспокою, — начал разговор Игорь. — Хочу еще раз обсудить с тобой наше последнее предложение.

— А о чем там разговаривать? — на том конце, явно занимаясь чем-то другим и не желая поддерживать разговор, спросил Кульник. — Ты предлагаешь мне поработать себе в убыток? Решил сам позвонить, думаешь, сумеешь меня уломать? Пеньков, что ли, нажаловался?

Полевой понял, что переговоры по контракту имели еще одно звено — разговор Пенькова и Кульника. Но он предпочел не подавать виду, что ему об этом ничего неизвестно.

— Я не собирался тебя ломать, — спокойно продолжал он. — Я только хотел узнать, готов ли ты брать сырье на таких условиях?

Разведка боем удалась, эмоциональный Кульник вспылил.

— Слушай, Игорь Николаевич! Мы с тобой друг друга не первый день знаем. Я тебе не барышня кисейная. Если я говорю «нет», это не означает «может быть», это означает «шел бы ты к черту» со своими космическими ценами. Я постарался объяснить это твоему башковитому заму, но, вероятно, мне надо научиться лучше подбирать слова. Все время забываю, что у людей разные мыслительные способности. Быть может, ты считаешь, что поступаешь по-дружески, обещая скидку в четыре процента и предоставляя только два. А я так не считаю! По-моему, это просто свинство обманывать своих партнеров, а потом недоумевать, почему с тобой отказываются работать.