Счастливая проститутка. История моей жизни

Как-то меня пригласили в дом к одному из самих известных в Нью-Йорке «котов», еврейскому парню. Я не взяла с собой ни Ларри, ни Такиса. Этот альфонс, который даже опубликовал в журнале «Нью-Йорк» наделавшую много шума повесть из двух частей, имел особняк в Гринвич Виллидж с бассейном, где устраивал еженедельные оргии. В тот вечер, когда я посетила одну из них, после освежающего купания в воде мне удалось трахнуться и сделать феллейшио пяти гостям мужского пола в бассейне и около него. Кроме того, я сделала оральный секс молоденькой девушке, которая ненароком подвернулась мне в то время, как другие гости смотрели с балкона и аплодировали. Каким-то образом Такис узнал об этом и был вне себя от ярости. Он не спал со мной несколько дней. Я даже начала беспокоиться, уяснил ли он себе мой образ жизни. Ларри, в конце концов, значительно более понятлив, несмотря на его темперамент.

По крайней мере, мои настоящие любовники должны понимать одну важную вещь: когда я занимаюсь любовью с обычным клиентом, это происходит с моим телом, но никак не затрагивает мою душу. Я объясняю это моим мужчинам, цитируя одного моего голландского друга, сказавшего эту фразу мне однажды, когда мы занимались любовью (то было, конечно, намного раньше, чем я стала проституткой): «Я дал тебе свою сперму! Я отдал тебе мою душу!»

Если он трахал другую девушку, тогда говорил: «Я просто дал этой девочке мою сперму, но не душу и потому не изменил тебе».

Таким образом, я считаю, что настоящая любовь — это значит полностью отдавать и принимать душу, разум и тело друг друга, только тогда у вас будут глубокие отношения. Я должна отдавать и получать все три составляющие от мужчины, иначе ничего не получится. Тогда это просто корабли, плывущие в ночи.

Абе «Клоп»

Абе «Клоп» является причиной того, что я свернула свою деятельность как нью-йоркская мадам.

Личность Абе станет ясной всем, кто прочитает грустные статьи и смотрел телевизионные репортажи, посвященные коррупции полиции Нью-Йорка и моей роли на противоречивых слушаниях в комиссии Кнэппа, созданной мэром города Джоном Линдстэем для борьбы со служебными преступлениями в нью-йоркской мэрии и полицейском департаменте.

Абе — один из гениев от электроники, который может установить «клопа» (сленг: подслушивающее устройство. — Пер.) где угодно: в квартире, телефоне, офисе или автомашине. Он был представлен мне соавтором этой книги Робином Муром. Мур хотел, чтобы Абе установил звукозаписывающую аппаратуру в моей спальне и получил достоверную информацию для будущей книги.

Трудно описать словами внешность Абе «Клопа». Его надо увидеть, чтобы поверить в существование такого человека. Представьте себе восемьдесят килограммов жира, втиснутых в тело высотой сто шестьдесят пять сантиметров. Оберните это розовой, как у младенца, кожей; добавьте пару толстых — всегда мокрых — губ и точки светло-голубых глаз, каждый навсегда прикрытый линзами очков, толщиной и формой напоминающих дно бутылки от кока-колы. И все это помещено под тремя жидкими прядями волос, призванных выполнять невозможную задачу: покрыть нечто, что только любящая мать может назвать головой. Теперь у вас есть некоторое представление об Абе «Клопе».

Возможно, из-за того, что он считает несправедливым свой приговор в полтора года тюрьмы, к которому его приговорили несколько лет назад, но целью своей жизни Абе считает получение доказательств коррупции сотрудников полиции и судей. Он постоянно уверяет меня, что теперь ведет обычную жизнь и живет на то, что зарабатывает в качестве следователя. На самом деле он напоминает доносчика, всегда появляющегося в ненужный момент.

Но, конечно, если уж Абе берется за дело, то берется. Во-первых, он сделал проводку ото всех моих телефонов к огромному магнитофону, спрятанному в чулане. В этот момент я что-то заподозрила: «Но я думала, что мы установили маленький магнитофончик у меня под рукой, который можно будет легко включать и выключать».

«Нет, нет, нет, Робин хочет, чтобы качество звука было отменным», — стал настаивать Абе. Как я могу, рядовая мадам, подумалось мне, отличить в этом деле, где ремесло и где искусство.

«Но все же, как насчет выключателя? — настаивала я. — Слушай, я хочу иметь возможность отключить эту штуку».

«О'кей, — сказал он. — Вот тебе выключатель. Нажми здесь, и он заработает, нажми здесь — отключится. Итак, ты теперь знаешь, как можно записать любую беседу. Ну а если не хочешь, тебе даже не нужно ничего трогать», — ответил он с ангельской улыбкой.

Абе был подобен ящику Пандорры, раз открыв который ты выпускаешь наружу злую энергию. «Твои телефоны…»

«Что мои телефоны?» — спросила я.

«На них могут быть установлены «клопы».

«Да?»

«Я проверю их». И он стал проверять. Я никогда не видела такой энергии. Он достал всякие электронные приспособления с разноцветными мигающими лампочками.

«Ага, вот этот прослушивается. У тебя здесь установлен «клоп».

«Где?»

«Не волнуйся, не волнуйся, я знаю».

«Как? Откуда ты знаешь?»