Счастливая проститутка. История моей жизни

Если бы я не вкладывала свою душу буквально в эту работу или иногда не влюблялась, я бы сошла с ума. Например, помню, я была в Майами в то одинокое мое Рождество, когда Карл бросил меня, я гостила в доме у раскованной светской пары из Нью-Йорка — Денниса Таннера и его шлюшистой жены-шведки. После того как его жена уснула, Деннис пришел в мою комнату и занимался со мной любовью до рассвета. Но мне хотелось иметь кого-то, кто разделил бы со мной радость праздника, мужчину, сопровождавшего бы меня на вечеринках в гостях и частных клубах.

Однажды вечером наша компания забрела в довольно чопорное заведение под названием «Палм Бей Клуб», но где в тот раз было оживленно и весело. Хотя мои гостеприимные хозяева не забывали обо мне, подключали к своим беседам и приглашали меня на танцы, чувство острого одиночества не проходило. Один раз я рискнула и сделала небольшую разведывательную вылазку вокруг зала, но все привлекательные мужчины были ангажированы.

Вечеринка заканчивалась, и я стояла около бара в одиночестве со стаканом своего знаменитого апельсинового сока, как вдруг шумная веселящаяся толпа вокруг меня разделилась на две части, как море Галилейское, и между двумя стенами волн людских шествовал один из самых ослепительных мужчин из виденных мной в Майами — и один.

Он был ошеломляюще пленителен и выглядел, как рисунок идеального любовника со страниц великосветского журнала «Космополитен».

Непорочно белый костюм подчеркивал его несильный загар, а лицо было обрамлено короной черных волос, остриженных, как у древнеримского юноши, и по-щегольски длинных. Мне показалось, что ему уже за тридцать пять, и в его глазах — я надеялась, что это так — горел огонь одиночества.

Как только мужчина приблизился ко мне, наши взгляды соединились и что-то заставило нас коснуться руки другого. Я заговорила первой: «Вы так же одиноки, как и я?» — были мои первые слова.

«Думаю, что да, — ответил он к моей совершенной радости. — И не отказался бы от очаровательной женской компании». Безо всякого сопротивления с моей стороны он взял меня за руку и вывел из «Палм Бей Клуба», посадил в такси и увез на более раскованную дискотеку под названием «Пентхаус». Там мы смеялись, танцевали и разговаривали по-немецки друг с другом до трех часов утра.

Его звали Поль Линдфельд, и он был известным нью-йоркским художником-ювелиром, происходящим из семьи германских евреев, который недавно развелся с женой. Когда вечеринка стала завершаться, он взял меня в Жокей-клуб, где жил, и мы без лишних слов скользнули в постель и занялись любовью.

Тела друг друга так возбудили нас и страсть была так сильна, что люди в соседнем номере стали возмущаться и стучать в стену. Но мы просто не обратили внимания и продолжали любить.

Прежде чем мы заснули в изнеможении, я поняла, что это был такой мужчина, в которого я могла серьезно влюбиться. Поэтому прежде, чем наши отношения получат продолжение, моей обязанностью было сказать ему, кем я была и чем занимаюсь.

Я решила, что он не отнесся бы к новости слишком негативно, так как это был видавший виды мужчина. У меня было предчувствие, что он сможет принять мой профессиональный статус без драматизма.

«Поль, я думаю, ты должен знать кое-что обо мне», — сказала я.

«Это я уже знаю, — сказал он сонно. — Ты неподражаема в постели».

«Благодарю за комплимент, — сказала я — Но вопрос несколько более серьезен. Понимаешь, если бы я не была хороша в постели, мне нечего было бы делать в моем бизнесе. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю».

«О чем, собственно, ты говоришь?» спросил он, полностью стряхнув дрему.

«Пытаюсь объяснить тебе, что я не совсем такая, как ты представляешь меня, — молоденькая девушка-дизайнер интерьера квартир, расслабляющаяся во время ежегодного отпуска. А на самом деле я профессиональная женщина — девушка по вызову, «коллгел».

Он вскочил как ужаленный и отодвинулся в сторону.

Прежде чем он смог заговорить, я продолжала: «Пожалуйста, не думай, что я собираюсь требовать от тебя деньги или что-нибудь в этом роде. Сегодня я не работала. С тобой это была песня души».

И, чтобы смягчить удар, добавила: «Я занимаюсь этим, чтобы помочь моим родителям».

Поль был заметно потрясен моим признанием, но мы обсудили эту тему еще немного, и он принял все безоговорочно.

На следующее утро я покинула дом Таннеров и переехала к Полю, и мы ни на момент не отходили друг от друга те несколько дней, влюбившись друг в друга. Впервые мне казалось, несмотря на весь мой опыт, что это навсегда. Не стоило вспоминать о Эвелин Ст. Джон — это было намного глубже. Мы везде были вместе, рука об руку, и Поль был такой яркий, что я «носила» его на моем рукаве, как сияющий военный орден.