Счастливая Россия

– То-то, что ого. Вчера решилось, вечером. Ни на каком, конечно, не на пленуме. Досылали «молнией» по редакциям, в уже готовое сообщение. Ты, поди, Бляхин, сколько-нисколько ночью подрых, а я до утра с большими звездастыми начальниками квасил. И сказал мне Малютка, сильно пьяный и сильно счастливый: «Я должен высокое доверие Володя оправдать. К годовщине Октября положу ему на стол дело эсэровской организации „Счастливая Россия“. Полностью доследованное и готовое для суда. Не подведи меня, Шванц. Не то я тебя подведу. Под статью». Я, как положено, весь затрепетал. «Будет исполнено, товарищ кандидат в члены Политбюро! К 7 ноября доложу и представлю».

Пока что Филипп чувствовал одно облегчение – не про такси разговор. Но облегчался он недолго.

– Стало быть, нынче пятнадцатое. – Капитан глядел на календарь с ровными столбиками шестидневок. – Считая по-старому, у нас три недели с хвостиком. Связь идейно-теоретического центра с эсэровским подпольем и заграницей мне обеспечат другие сотрудники, там процесс идет, сбоя не будет. А вот с самим центром у нас закавыка. Главаря-то всё нет. «Брата Илария» нужно добыть, срочно. И этим займешься ты. Такое тебе задание.

– Я?! – Филиппа аж качнуло. – Да где я его найду? Как? Мы даже имени не знаем!

– Знаем, знаем, – отмахнулся начальник. – Это Кролль думает, что не знаем. Бах Иннокентий Иванович, из дворян, 1877 года рождения. И прежний адрес установлен, и всё прочее. Из того, что я про него выяснил, похоже, что гражданин Бах очень для нас подходящий. Такой христосик, который сам на себя всё возьмет, выкручиваться и на других валить не станет. Ты мне только его сыщи, Бляхин, а как его обработать, я уже придумал.

«Сыщи», обреченно подумал Филипп. Нашел сыщика! Вот, значит, как он придумал меня извести. Стрелочником поставить. Не будет главаря – станут виноватого искать. А кто виноват? Оперуполномоченный Бляхин.

– На Кролля надо давить, – сказал он тихо. Встрепенулся. – И на писателя! Я повесть уже почти дочел. Скоро буду готов к допросу.

Шванц вяло поморщился.

– С Кроллем только время терять. Из писателя всё что можно выжали. Ты, конечно, попробуй, но он не знает. Иначе дал бы показания…

Сочные губы капитана скривила усмешка, маленькие глаза из-под очков глядели хитро.

– Есть еще одна ниточка, более перспективная. Ты, наверно, всю башку себе изломал, на кой я тебя привлек к такому козырному делу? Ни опыта у тебя, ни сноровки. Пришло время объяснить. Не в твоих психологических дарованиях дело и тем более не в сыщических способностях. Ясно, что ты не Нат Пинкертон. Но, восстанавливая передвижения «брата Илария», мы выяснили, что накануне исчезновения он виделся с неким человеком и долго с ним о чем-то толковал. Этого человека ты хорошо знаешь. Ну, или раньше хорошо знал.

– Кого это я знал? – напрягся Филипп. Не было и не могло у него быть знакомых, которые с монахами и контриками водятся. Ой, загибает Шванц, в засаду какую-то заводит.

– Некто доктор Клобуков, Антон Маркович, 1897-го гэ рэ, главный анестезиолог Университетской клиники на Пироговской.

– Кто?

Не сразу и вспомнил.

– А-а, да. Был такой. Давно когда-то, на Гражданской, вместе служили…

Проглотил «у Рогачова», вовремя остановился. Но Шванц сам подсказал:

– У Рогачова, тогдашнего члена РВС Югзапфронта. Причем служили вы бок о бок и, наверно, корешили.

– Не то чтобы… Я – рабочая косточка, а Клобуков был интеллигент, мямля.

«Тревога! Тревога!» – колотилось в мозгу.

– Это хорошо, что мямля. Это очень хорошо. Но со мной он не мямлился. Я ведь с Клобуковым встречался, неформально, просил помочь следствию. Нет, говорит, не рассказывал мне Иннокентий Иванович, куда уезжает. А я по глазам вижу: врет.

– Почему неформально-то? – не понял Филипп. – Почему не арестовали?

– Нельзя было. Он известный анестезиолог, светило. Недавно участвовал в операции наркомюста Крыленко, и тот остался очень доволен. После истории со смертью наркомвоенмора Фрунзе все они жутко боятся наркоза. Крыленке скоро снова на операцию ложиться, он теперь в Клобукова этого, как в бога, верит. Тут надо тебе еще одно обстоятельство знать. Для полноты картины. Учти: информация сверхсекретная. Сообщаю как доверенному сотруднику. Крыленко находится у нас в разработке. Если взять Клобукова, близкого к нему человека, нарком насторожится, а этого нам не надо…

– Товарищ Крыленко – в разработке?! Он же первый революционный главковерх!

– Не нашего ума дело. Велели разработать – разрабатываем. Хотя, опять-таки по секрету, скажу тебе, что у Крыленки война с товарищем Вышинским, прокурором СССР. Очень возможно, что Вышинского сейчас в другом подразделении тоже разрабатывают. Тут чья возьмет. Но думаю, что прокурор наркомюста схарчит.

– Да кто такой Вышинский против самого Крыленко?

– Ноль без палочки, – согласился капитан. – Но есть у Вышинского одно важное преимущество. В семнадцатом году, при Временном правительстве, он в Петрограде командовал милицией и подписал приказ об аресте товарища Ленина.

– Какое же это преимущество?