Счастливая семья (сборник)

– Я бы нанялся сюда работать. Сдавал бы лежаки туристам за деньги, – мечтательно сказал папа.

– Там футбол, – сказал я, поскольку увидел в доме большой телевизор, перед которым сидел дедушка и еще один мужчина, – чемпионат мира, между прочим.

Мне таверна тоже понравилась. Я пошел смотреть телевизор. Пока мама пропадала не пойми где, официант, явно по собственной инициативе, принес Симе мороженое и сок. Дяде Боре пиво. Для остальных он поставил на стол небольшой графин с вином.

– Подождите, мы еще не готовы заказывать. – Папа знал, что от нашей мамы можно ожидать всего. Вдруг ей печка не понравится?

– Я же не предлагаю вам есть, а пить наверняка хочется, – ответил спокойно официант.

Да, официант оказался не официантом, а хозяином. Его звали Василий, как и меня. И он, как и я, страдал от своего имени. Его должны были назвать Спиро, как и его отца и деда, и как всех мальчиков по соседству, но его мать была против. Собираясь рожать, она заявила мужу, что если он назовет сына Спиро, то она ребенка не родит. Вот так и останется беременной. Отец Василия (а именно он был тем дедушкой перед телевизором, с ним мы посмотрели весь чемпионат мира) испугался жены с огромным животом, которая мучилась схватками, и сразу на все согласился. Так вот Василий был единственным Василием в округе, как и я – в нашей округе. И что творилось в головах у наших матерей, когда они давали нам такое редкое имя, мы не знаем.

Тетя Наташа пила вино, дядя Боря смаковал пиво. Я смотрел футбол. Сима уплетала мороженое. А папа лежал в шезлонге с бокалом вина и смотрел на вулканические камни. Только мамы не было. Мы уже были не против поесть, но без ее команды не решались сделать заказ.

Мама появилась вместе с поваром, она помогала ему нести блюда для всех нас. После этого вечера в эту таверну мы ходили часто. Мы даже организовали доставку – я выполнял роль курьера. Да, еда здесь была отличная.

Как рассказала мама, повар Антонио действительно был итальянцем. По маме. По отцу – греком. Он вырос и выучился в Италии и очень любил свою маму. А мама Грецию не любила, потому что была обижена на папу Антонио. Обиду на мужа она перенесла на всех греков. И растила сына как итальянца. Но надо же было такому случиться, что Антонио привел в дом девушку-гречанку. То есть сначала он не знал, что она гречанка, – девушка училась в Италии. А когда выяснилось, было поздно – Антонио решил, что любит свою гречанку больше мамы. Мама-итальянка рвала и метала, насылая проклятия на все греческие острова. Она не понимала, как сын мог во всей Италии найти не итальянку, не испанку, не русскую, в конце концов – любую из иностранок мама приняла бы как родную. Нет, ему понадобилась именно гречанка. Мама взывала к греческим богам, но те молчали. Антонио женился наперекор маминым чувствам и был счастлив. Правда, его жена очень скучала по дому и предлагала вернуться на историческую, так сказать, родину. Ведь до Италии рукой подать. В любой момент можно проведать маму! И Антонио согласился.

Ему предлагали место в лучших ресторанах. Он мог выбрать любой город, любой остров. Но никто, кроме Василия, не предложил ему полную свободу, второй этаж для проживания семьи, крошечный пляжик и тишину. Антонио, как и Василий, с которым он познакомился случайно, на выходе из церкви Святого Спиридона, они оказались зажатыми в толпе бок о бок, очень ценил тишину и сдержанность – негромкую музыку и скупое по местным меркам меню – не талмуд, а две страницы.

И пицца. Настоящая. Невозможно вкусная. Антонио мечтал найти ресторан, в который приходили бы родители с детьми прямо с пляжа – с надувными кругами, в купальниках. Он хотел накормить их тирамису, крем-карамелью и пиццей. Только Василий разрешил ему оборудовать печь и организовать доставку правильных дров. Было лишь одно условие, точнее, просьба, – в разгар сезона готовить традиционное греческое блюдо для привлечения туристов. Антонио готовил мусаку, которая у него все равно получалась итальянской. Василий предлагал детское меню, но Антонио решительно отверг предложение. И оказался прав. У него открылся талант приучать детей к новым блюдам. Дети, до этого требовавшие обычные макароны без всего, за обе щеки уплетали спагетти-болоньезе. Мальчики-подростки успешно справлялись со взрослой пиццей, а мамы забывали про диеты и не отказывали себе в лазанье. Для мужчин у Антонио находился кусок мяса в винном соусе. Ну, а домашнее мороженое, крем-карамель и панна-котту ели все, даже когда уже не оставалось места в желудке.