Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена

У Минни и Макса накопилось немало вопросов к Филиппу, и в какой-то момент они начали наперебой их задавать, понимая, что какие-то из них точно останутся без ответа.

— Сколько аукционов ты выиграл, а сколько — нет? Бывали ли курьезные случаи? Случались ли ошибки? Подводила ли тебя техника? Помнишь ли ты свою самую высокую ставку? Когда ты выиграл в первый раз? Есть ли альтернативная стратегия игры?

— Ошибки, курьезы, накладки, поражения — все это, конечно же, случалось, — отвечал польщенный вниманием Филипп, попивая свой чай. — Как иначе? Я далеко не идеальный игрок, да и момент везения, я думаю, играет свою роль. Тут ведь как может быть: может повезти, а может и нет…

Ему трудно было говорить внятно, пережевывая печенье, которое оказалось очень вкусным и поэтому поедалось одно за другим. Покончив же с шестым Филипп твердо решил, что ему сегодня не стоит более налегать на мучное. Он взглянул на круглые пластмассовые часы, тикающие на кухонной стене, убедился в том, что в резерве еще есть достаточно времени, и все же решил поподробнее рассказать о разных тонкостях аукционной борьбы.

— У каждого из участников есть свои секреты. Продавец всегда знает, сколько человек увидело его товар и сколько претендентов следит за лотом. Каждый кандидат должен — в идеальном случае, конечно же — знать, сколько денег он согласен выложить за него. Каждый лидер знает величину своей ставки. Как бы мы ни пытались увеличить свои знания о данном частном случае, мы всегда будем иметь дело с риском, неопределенностью и удачей.

Мы заплатили всего восемьдесят шесть долларов за такой набор прожекторов! Это небывалая удача, я вам скажу, которую мы поймали. Но насколько мы вправе приписывать себе победу? Может быть нам просто повезло, и у того человека, кто уже готов был поставить три сотни, просто отключилось электричество, или он в момент ставки вдруг поперхнулся водой, или кто-то случайно перебил оптический кабель? Все могло произойти, но случилось все так, как случилось, за что мы должны быть благодарны судьбе. Мы только делаем все, чтобы помочь ей. Это и проверка технической стороны процесса, и ставка в последние секунды, и величина самой ставки…

— Но если бы кто-то поставил девятьсот, ты бы должен был платить девятьсот плюс какой там шаг, верно?

— Абсолютно верно. Но я бы все равно взял эти прожекторы. Я не дал бы за них тысячу десять долларов, хотя, будучи в здравом уме, может и не должен был ставить то, что поставил. Я просто поверил в то, что все получится.

— И ты бы заплатил за них тысячу?

— Да. Я сделал ставку, а это означает, что я вступил в договор и с продавцом, и с торговой площадкой. Назад хода нет, если только не через суд. Хотя у меня был случай, когда я отказывался от своей ставки. Делать это позволяется в период до последних суток аукциона, но такой шаг нужно аргументировать. Делать это рискованно, и мне не хотелось бы снова оказываться в этой ситуации.

— А как насчет ферм?

— Их мы будем брать, как только разберемся со вторым аукционом. Все зависит от того, сколько денег нам придется выложить и сколько у нас останется после этого.

Говоря об оплате, Макс и Минни намерено говорили «ты», указывая на то, что платить за покупки должен был Филипп. Он же, словно пропуская это мимо ушей, возвращался к усредненной форме «мы», чем несколько смущал их.

— Уже четыре, — констатировал Макс, глядя на часы.

— Сейчас пойдем ставить, только вот чай допью, — спокойным голосом ответил Филипп.

Знал бы кто, как он сейчас на самом деле нервничал! Завершив оплату набора прожекторов, он успел заглянуть на страничку со светильниками. Там шла настоящая борьба, в детали которой он решил пока не вдаваться. Ему достаточно было увидеть количество ставок — шестнадцать — и текущую сумму — четыреста восемьдесят с чем-то долларов. На нервной почве ему захотелось есть. Так он и изжевал полпачки печенья, но сейчас, за двадцать минут до финального боя, он решил раскрыть карты.

К тому моменту, когда они вернулись ко второму лоту, сумма подбиралась к шестисотенной отметке, а количество ставок изменялось в среднем раз в пятнадцать секунд. Братья нахмурились, переглянулись и вопросительно поглядели на Филиппа. Он лишь бессильно улыбнулся.

— Кто-то пытается добраться до верхушки айсберга и продолжает повышать свою ставку, — пояснил он, когда на щелчок мышки открылась раскладка ставок по времени. — Текущий чемпион сделал свою ставку два часа назад, а этот задался мыслью его перебить. Если это произойдет в непосредственной близости к моменту нашей ставки, мы сможем попытаться вычислить величину лидирующей. Если же это не произойдет, то нам останется лишь гадать.

— Если не секрет, сколько ты собираешься поставить? — осторожно спросил Минни.

— Четырнадцать минут еще есть, — уклонился от ответа Филипп. — Пока рано что-либо говорить. У нас семь видимых кандидатов. Вот этот пытается догнать вот этого. Остальные пока что молчат.

— А что, есть еще и невидимые кандидаты? — Макс невпопад попытался перевести сказанное в шутку.