Счастливая жизнь Веры Тапкиной (Сборник)

Верке, конечно, было обидно. Ведь это она такая молодая и стройная, а ей – только Фимины вздохи, признания в любви и полные слез глаза (Фима был сентиментален). Но еще Фима был покладист и совсем не скуп. Верка изменила свое представление о богоизбранном народе в корне – сколько бы папаша ни старался. Фима построил ей однокомнатный кооператив в Чертанове, в уши надел не фамильные, но вполне сносные бриллиантовые «малинки» и подарил открытку на третью модель «Жигулей».

Верка научилась делать фаршированную рыбу и рубленую селедку, а еще, полюбив всех евреев в Фимином лице, с участием спрашивала обо всех родственниках: что у тети Розы с почками, как отдохнул в Кисловодске дядя Веня и как назвали сына Фиминой племянницы Риточки? Словом, заботилась обо всей большой Фиминой мишпухе.

Фима влюбился в Верку не на шутку и даже пару раз испугался своих мыслей по поводу возможного устройства их совместной жизни. Но мысли эти тут же прогнал и страшно их устыдился.

Все ему нравилось в Верке – и красота (он обожал белокурых славянок), и здоровье (Фимина жена все время хоть чем-то, да болела), и хватка (все та же Фимина жена не умела даже заполнить квартирные счета). Не нравилось только одно. Видимо, это была наследственность, решил он: Верка любила выпить. К девяти вечера в пятницу двери парикмахерской закрывались, и девчонки накрывали стол. Доставалась немудреная закуска и водка. И так они могли просидеть до полуночи. Во главе с Веркой. Фима горестно смотрел на эту картину и, вздохнув, уезжал в Сокольники. Верка с горя напивалась и оставалась ночевать в бельевой на кушетке, Фима страдал у себя в Сокольниках на роскошной кровати из гарнитура «Рижане», а рядом спокойно похрапывала его жена, уставшая от житейских забот. У нее сегодня был трудный день – массаж и немного мигрень.

У Лильки все, слава богу, пошло на лад. В институте она была, как всегда, одна из лучших. Из страшного отчаяния и одиночества она постепенно стала выползать. Тяжело, урывками, но молодость брала свое. И еще помог Максим – почти сказочный принц. Мгимошник и красавец. Познакомились у кого-то на вечеринке, ей почему-то понравился его коротко стриженый ежик волос – захотелось немедленно провести по нему рукой. Это внезапное и странное чувство как-то смутило и взволновало неискушенную Лильку и вызвало смутное беспокойство. Наверное, дремавшее в ней слегка застоявшееся желание как-то сразу резким толчком поднялось из глубины, и его уже невозможно было остановить.

С вечеринки ушли вдвоем. И больше уже не расставались. Шатались по Замоскворечью, сидели на последних рядах в киношках, ездили гулять в Архангельское, до изнеможения целовались в подъездах. Потом поженились. У нее опять появилась семья – его родители сразу безоговорочно приняли и, конечно, полюбили Лильку. И опять, слава богу, у Лильки было все хорошо. И это было так естественно, как и должно было быть в ее, Лилькиной, судьбе. Как и должно быть у такой толковой, разумной, красивой и доброжелательной девочки. Только так – и не иначе. Если есть высшая справедливость, то Лилька свою страшную чашу уж точно выпила. До дна. Теперь все будет по-другому. Да так оно и было: «госы» она сдавала уже сильно беременная, а в августе родила красавицу-дочку и, конечно, назвала в честь своей матери.

Свекровь девочку обожала – отпустила сразу Лильку на работу, полностью взяв ребенка на себя. Мужа Лилька любила неистово, свекровь уважала, над дочкой замирала, отдавая им всю нерастраченную любовь и преданность.

Через полтора года Лилька с мужем уехали в командировку, в маленькую азиатскую страну, немного разочарованные, но понимавшие, что для «взлета» это хорошо. И потом, страна интересная и дешевая – а в чопорной и дорогой Европе еще насидимся. Девочку уговорили оставить в Москве хотя бы на год – так советовали детские врачи, но и Лилька, сама врач, понимала, что везти в такой влажный климат ребенка опасно. Страдала ужасно. Утешала себя, что разлука только на год, – это помогало жить.

В маленьком посольстве их приняли настороженно – молодые, красивые, яркие – но быстро разобрались: славные ребята. Чтобы не сойти с ума, Лилька работала на полставки посольским врачом, целую не дали: жена консула тоже была врач. Но разве это работа? Кто-то чихнул, у кого-то чирей вскочил на заднице – спасибо и за это. Днем иногда моталась с тетками по магазинам, пили кофе в маленьких кофейнях, ели острую и безумно вкусную китайскую еду, сплетничали. Мужикам было легче – те работали целый день. Женщины сетовали, как портится в тропиках кожа, и завидовали молодой Лильке.