Счастливая звезда (Альтаир)

Обмениваясь равнодушными служебными фразами, договорились, что Усиков возьмет телевизор и поедет в сторону Москвы, останавливаясь в намеченных пунктах. На каждом пункте должно проверяться качество изображения. Гораздый останется дежурить неподалеку от ящика с «Альтаиром». Сравнительно небогатый животный мир Подмосковья вряд ли будет дефилировать перед объективом телепередатчика, поэтому сегодняшние испытания должны быть подчинены первому пункту программы, то есть определению дальности действия.

Примерно в таком скучном плане и только о технике разговаривали два друга-экспериментатора. Никто из них не мог и даже не стремился благоразумно позабыть недавнюю пустяковую ссору.

Несмотря на опасения Гораздого, испытания прошли удачно. Усиков подъехал чуть ли не к самой Москве, и все же на экране приемника довольно четко были видны ветки кустарника, от которого уже протянулись длинные тени, кособокая елочка и гриб-мухомор. Несколько раз на качающихся ветках показывались суетливые пичужки и, вспорхнув, исчезали. Юркая ящерица подползала к ящику, и Лева ясно видел, как дрожит ее лоснящееся брюшко.

Из маленького репродуктора «чемоданного телевизора» он слышал птичьи голоса, далекий зов кукушки и басовитый счет Митяя: «Один, два, три… шестнадцать».

Шофер торопился домой, а испытателей трудно было оторвать от столь увлекательного дела, как проверка дальности при разных антеннах. Не во всех случаях можно ставить высокие мачты и растягивать провода. Иной раз антенна должна быть полностью замаскирована. Ну, скажем, в степи, в пустыне, где-либо в песках, — не ставить же там мачту? Всех животных перепугаешь. А что, если попробовать заключить специальную крестообразную антенну в тот же ящик, где находится «Альтаир»?

Подбор такой антенны занял много времени. Однако надо же ее испытать на дальность. Лева предложил отпустить шофера. Пусть только подвезет ящик поближе к шоссе. Оттуда, после испытаний, нетрудно добраться домой с любой попутной машиной.

Дальность передачи с внутренней антенной не должна быть особенно велика, можно взять чемодан-телевизор и пешком пройти это расстояние… Так по крайней мере казалось Леве и, вероятно, его другу. Митяй не пожелал высказать своего суждения вслух, но не возражал, когда, отпустив шофера, Левка потащил чемодан в сторону от дороги и скрылся в мелком перелеске.

Митяю пришлось немало поволноваться.

Вот уже прошло два часа с тех пор, как Лева исчез. Напрасно Гораздый кричал в щели ящика — там возле объектива находился микрофон, — кричал надсадно, угрожая, что больше не станет ждать, ему это все страшно надоело и через пятнадцать минут он уедет с первой попавшейся машиной.

Проходило пятнадцать минут и еще столько же, а Митяй все еще стонал перед микрофоном. Разве можно бросить Левку одного!

Стволы сосен стали фиолетовыми, будто облитые чернилами. Надвигался вечер, темнота поднималась с земли, ползла вверх по стволам, где у самых вершин еще блестели оранжевые ветки.

Наконец, когда Митяй уже совсем отчаялся, в кустах мелькнула пестрая ковбойка Усикова. Шел он, не выбирая дороги, до смерти уставший, не отстраняя веток, бьющих по лицу.

Митяй бросился ему навстречу и молча взял чемодан.

— Спасибо, — сухо поблагодарил Лева. — Но что означают вопли и зверские рожи перед объективом? Конечно, я вернулся, глядя на твою истерику, хотя абсолютно уверен, что мне удалось бы принять передачу еще дальше.

— Удалось пьяному свистнуть, — лениво усмехнувшись, сказал Митяй. — Можно было вспомнить и о благоразумии. Ночь на носу.

— Благодарю за совет. Но мы все-таки не установили предельную дальность «Альтаира» с новой антенной. Я прошел километров пять, а сигнал оставался таким же мощным, как и вблизи передатчика. Терпеть не могу неясностей.

У Левы были все основания, чтобы вновь поспорить с товарищем. Как можно на полдороге прекратить испытания, если они так прекрасно начались! Только ленивый и сонный Митяй может этого не понимать. Никакого в нем «творческого беспокойства».

— Сейчас сумерки, а освещенность экрана почти не уменьшилась, — говорил Лева, снимая тюбетейку и вытирая голову платком. — Мы же еще ни разу не проверяли передатчик при слабом свете. Подождем, когда стемнеет, и попробуем. Как ты думаешь? Я…

— Машина идет, — перебил его Митяй и, не обращая внимания на казавшиеся ему вздорными выдумки товарища, побежал к шоссе.

Укоризненным взглядом проводил его Лева, нехотя подошел к ящику и, отодвинув дощечку на крышке, щелкнул выключателем. Легкое, чуть слышное гудение преобразователя сразу затихло.