Счастливая звезда (Альтаир)

Если разобрать Левкину натуру, как говорится, «по косточкам», то в ней окажется много детского и, пожалуй, даже смешного. Но будем снисходительны Леве Усикову всего лишь восемнадцать лет. Конечно, возраст весьма почтенный, зрелый, что подтверждается соответствующим аттестатом, выданным по окончании десятилетки.

Некоторые солидные юноши уже чувствуют на себе этот груз восемнадцати лет, считая зазорным лишний раз улыбнуться. Они не будут оправдывать поступки Левы Усикова, так же как и его друга. Уж они бы никогда не допустили такой легкомысленной ошибки, как Лева и Митяй, если бы им поручили испытать ценный аппарат вроде «Альтаира».

Ну что ж, согласимся с ними. Даже в восемнадцать лет не каждый делает ошибки.

Глава 6 С КАКОГО ВОКЗАЛА?

Журавлихин проводил своих друзей и возвратился к телевизору. Было как-то нехорошо на душе. Женю не переставало беспокоить предположение Митяя, что исчезнувший аппарат вдруг начнет бродить по просторам страны, — тогда его уж, конечно, не найдешь.

Эта мысль прочно засела в голове, хотя рассудок и подсказывал, будто все обстоит не так безнадежно, как это кажется на первый взгляд. Известен район, где пока находится машина. Вполне возможно, что ребятам удастся ее встретить, если, конечно, она не умчится дальше. Кроме того, Женя надеялся, что Надя поинтересуется, куда уезжает обиженный Багрецов. А если так, то нетрудно догнать «Альтаир» у вокзала, с которого отправится экспедиция. Женя верил, что не пройдет и часа, как Надя выполнит свое обещание и поднимется сюда, на площадку.

Женя ни в коей мере не ставил это себе в заслугу. Он меньше всего надеялся, что Надю привлечет сюда его скромная персона. Надя Колокольчикова как-никак, а маленький ученый, интересы науки для нее превыше всего. Ее интересует изменение интенсивности радиоволн в зависимости от высоты подъема антенны телевизора. Путешествующий по городу «Альтаир» — прекрасный объект для наблюдений.

Напрасно Женя хотел упрекнуть Надю и приписать не свойственное ей равнодушие к чужому несчастью. Если она могла так сухо разговаривать со своим другом, уезжающим в экспедицию, то к тому у нее были особые причины. Кто знает, не торопилась ли она помочь несчастным студентам в поисках «Альтаира»? Вячеслав Акимович Пичуев справедливо доказывал, что только умелое сочетание теории и находчивости поможет молодым конструкторам найти свой «Альтаир». Надя стремилась облегчить их незавидную участь и поэтому решила использовать прибор для измерения интенсивности радиоволн. Несложные расчеты помогли бы студентам хоть и приблизительно, но все же определить расстояние до того места, где в данный момент находится работающий передатчик.

Нервно шагая вдоль барьера, Журавлихин посматривал на мелькающие внизу машины. Мысли его вновь и вновь возвращались к неожиданно подслушанному разговору.

Слов нет, созданный студентами «Альтаир» используется ими не по назначению. «Блуждающий телеглаз» и чуткое ухо микрофона заставляют Журавлихина и его друзей видеть и слышать то, что совсем для них не предназначено.

Правда, есть смягчающие вину обстоятельства. Не каждый день у радиоконструкторов пропадают единственные в своем роде изобретения, и не всегда они вынуждены искать их только таким способом, который советовал применить инженер Пичуев.

Журавлихина мучила неотвязная мысль, будто в его отношения к Наде вошло что-то ненужное, неприятное. Он случайно узнал о Багрецове. Видно, тот по-настоящему любит Надю, мучается, но, хотя это и трудно, старается забыть ее. А что должен делать он, Журавлихин? Ведь он же все знает, все видел и не мог не заметить Надиного равнодушия к Багрецову. Значит, как будто бы у Жени совесть чиста. Девушка вольна выбирать себе друзей, как это ей заблагорассудится, вольна выказывать им свое отношение, подчеркивая либо рассеянное внимание, либо, как при встречах с ним, явное расположение.

И все-таки Женя чувствовал, что между ним и Надей встала пусть тоненькая, почти невесомая, но ясно ощутимая перегородка. Он знал, что такие случаи бывают, хоть и никогда не сталкивался с ними. Опыт юноши, которому лишь немногим больше двадцати, вряд ли может служить основанием для каких-либо выводов. Да и жизненные наблюдения его весьма случайны, поверхностны, неубедительны. В разных не очень удачных пьесах или фильмах Журавлихин встречался с абсолютно положительным героем, — узнав о любви своего друга к собственной невесте, тот безропотно уходил со сцены. Иные драматурги усложняли сюжет, и кое-кто из сентиментальных зрительниц, может, даже прослезится, когда благородный влюбленный, здоровый и умный человек, вдруг начинает играть жалкую роль, притворяется равнодушным эгоистом, чернит себя в глазах любимой женщины — и все затем, чтобы она оценила по достоинству робкую любовь его друга. Жене казалось это и глупым и пошлым, он совсем иначе понимал дружбу — ради нее не жертвуют большой любовью. Но в то же время не мог себе представить, как бы сим поступил, если б в жизни, а не на сцене встретился с подобной ситуацией. Во имя дружбы на что не пойдешь!