Счастливчик

– И здесь ты живешь?

На то, чтобы обойти по периметру комнату, мне потребовалось двадцать шесть шагов. Не густо.

– Да. Здесь я и живу. Там ванная комната, а вот здесь, – девчонка распахнула створку шкафа и указала на небольшую металлическую дверцу, – Запасной выход.

Я не слишком разборчив в жилых помещениях, но мне всегда нравились ванные комнаты. С ультроподогревом и саморегулирующей подачей воды. И естественно, ничего подобного я не обнаружил. Там где должен был находится, простите, унитаз, я обнаружил деревянную крышку, прикрывающую уходящий в глубину колодец канализации. А вместо ванны и душа здоровенная металлическая бочка с водой и висящий на гвоздике ковш.

– Это ванная комната? – осторожно поинтересовался я, заглядывая во мрак колодца.

– Ага. Правда здорово?

Самое интересное, что девчонка говорит искренне. Не стоит обижать.

– Мило, мило, – но мыться я здесь не собираюсь. Уж лучше десяток километров до моря и обратно.

Великое Светило, да о чем я говорю? Я, вообще, не собираюсь здесь надолго оставаться. Что мне делать нечего? Поем, попью. Отдохну с дороги. Может быть узнаю в чем заключается дело девчонки. И все. И никаких.

– А как насчет перекусить?

А в ответ полнейшая, я бы даже сказал, мертвая тишина. По всей видимости обедать мне не придется. Ну да ладно. День, другой потерплю. Больше терпел.

Я осторожно опустился в пошарпанное кресло, которое натужно застонало, вытянул ноги и занялся визуальным осмотром пальцев. Для меня, для Ночного Охотника в настоящее время нет более важного и нужного оружия.

Девчонка примостилась на узкой кровати, подобрав под себя ноги. Не подумайте, что я специально заостряю внимание на ширине спального места. Просто это у меня в крови заложено. Давать всему полную оценку.

– Ну что, спасительница, выкладывай, что за дело и сколько я смогу заработать?

По моему разумению именно так должен разговаривать настоящий мужчина с потенциальным клиентом женского пола.

– А я знаю, кто ты.

Ни один мускул не дрогнул на моем лице. Я оторвался от разглядывания ногтей и устремил твердый и внимательный взгляд на девчонку.

Что она может знать? То что видела на берегу? Никаких особых выводов сделать из этого невозможно. Мое поведение в доме? Подумаешь, еще один псих.

– И кто, по твоему я?

Девчонка опустила на пол ноги и свесив голову набок беспечно сказала:

– Ты Ночной Охотник.

Кресло не выдержав, развалилось на отдельные части, и я оказался сидящим на голой земле.

Может сразу ее придушить? Или под пытками выбить признание? Каленым железом. Иголки под ногти. А может плюнуть на все. Да вернуться под грозные очи Главы Академии? Что это за сверхсекретный агент, про которого знает любая городская девчонка?

– Да ты не растрачивайся. Кресло давно пора было выбрасывать, – вы только посмотрите на эту невинность! Тут в любой момент придушить могу, а она о кресле.

– Ночной Охотник, говоришь? – надо кончать это дело. Мизинцем по шее и в колодец. Концы, так сказать, в канализацию.

– Ну да, – девчонка, казалось, совершенно не замечала нависшей над ней опасности, – Ты не раз приходил ко мне в снах. И всегда выручал. Когда я увидела тебя там, на берегу, то сразу поняла, что это ты.

Обнадеживающее начало дающее небольшую отсрочку.

– А при чем здесь Ночной Охотник?

– В снах, когда ты спасал меня от рук злодеев и чудовищ, ты всегда стучал себя кулаками в грудь, дико кричал и называл себя Ночным Охотником.

Что вы думаете я сделал? Правильно. Я издал боевой клич своего клана. Не успели последние звуки затихнуть, как девчонка бросилась ко мне, схватила за руку и прильнула к ладони.

Не. Я совсем очумел.

– Да! Да! Именно так ты кричал в моих снах. Ночной Охотник!

Что тут можно сказать? Только то, что я нашел настоящую Янину. Без всяких там возможно и кажется. Иначе – почему?

– Как тебя зовут? – я осторожно освободил руки, откинул волосы с затылка девчонки и нашел родимое пятно, указанное в личных приметах.

– Я не знаю, – возможна потеря памяти из—за перехода зеркальной границы.

– Сколько лет?

– Не знаю, – амнезия с большой выдержкой.

– Кто твой отец?

– Не помню, – а может просто издевается.

Хорошо, попробуем от противного.

– Тебе говорит о чем—нибудь имя «Янина»?

Молчание. А это уже хорошо, когда думают.

– Нас здесь так зовут.

Может я не расслышал?

– Объясни.

– Нас всех так зовут в этом городе. Это не имя. Просто мы все «Янины». Женщины на одно лицо. Ничего, мы привыкли.

Смутное подозрение закралось ко мне в душу.

– И что, всем вам сняться одни и те же сны?

– Конечно.

Девчонка подскочила, подбежала к столу и достала пачку потрепанных журналов.

– Вот. Это то, что нам сниться.

Я чуть не заплакал. К Великому светилу! Да заплакал я. Горючими слезами. Потому, что со всех журналов на меня смотрело мое лицо. В профиль, анфас, вдоль и поперек. На диване. В ванной. С бластером. С ножом и вилкой.

– Все. Я ухожу. Я возвращаюсь.

Я решительно встал, направляясь к выходу.

– А как же я?

Девчонка с лицом Янины плакала. И провалиться мне на месте, если я не пожалел ее.

– Ты останешься.

– И не улечу с тобой?

– Куда это?

– Да вот же, написано… – девчонка зло швырнула мне один из журналов.