Счастливчик

— Чтобы вы потом организовали то же самое, но за моей спиной? — выкручивается капитан, но это явно не основная причина — он не хочет портить отношения с Эдом. Вряд ли боится его самого, скорее, опасается, что тот оставит судно, как прошлые механики и повар (помню-помню, тут повар, а не кок). Тут я с Роу солидарен — такого, как Эд, трудно заменить. По тем же причинам дядя Рикардо очень ценит Билли Боба.

— Я дал слово, — отвечаю прямым взглядом. — Кстати, мы сегодня как раз обсуждали с Томасом, по законам Лондора я совершеннолетний.

Капитан злится, но пальцы разжимает. Я в майке, кожа у меня светлая, поэтому на плече остается красный след — хватка у Роу железная.

— Я снимаю с себя любую ответственность, — заявляет мне напоследок и возвращается к своим детям.

— Ну что? Все поболтали? — кричит Томас. — Объявляю начало.

Направляюсь на середину зала, где меня ждет Эд. С удивлением ловлю его одобрительный взгляд. Похоже, он не сомневался, что капитан сумеет меня отговорить.

Протягиваю руку.

— Начнем? — улыбаюсь. — Обещаю не использовать грязные приемы и не молить о пощаде.

Эд тоже усмехается, пожимаем руки.

— Обещаю не добивать.

* * *

— Да достань ты его, наконец, — уже не сдерживаясь, кричит Дилан.

В последние несколько минут оживился весь экипаж, постоянно что-то выкрикивает. Все — разумеется, в поддержку Эда. Только Маргарет один раз крикнула: "Два дурака", — не выделяя никого из нас.

С меня градом катит пот, майка мокрая насквозь — давно я так не выкладывался. Но нельзя же было упустить возможность попробовать свои силы в спарринге с кем-то, кто не знает, чей я племянник, и не боится получить нагоняй от моего дяди или потерять работу?

Мой учитель, сержант Ригз, не особо боится Рикардо, но он знает меня с самого детства и любит, поэтому все равно сдерживается. Ни разу не получил от него ничего страшнее синяков, хотя он мог бы согнуть меня в бараний рог, если бы захотел.

Эд меня не знает и точно не любит, потому что не жалеет. Я все еще на ногах только потому, что легче и все же быстрее. Мне удается уворачиваться, чувствую себя дурацким акробатом. Один раз только не успел, пришлось отводить его руку, летящую мне прямо в челюсть. Ну, как отводить? Вышло не очень, губу он мне все-таки разбил, но челюсть не сломал — уже хорошо.

Не знаю, сколько длится бой, субъективно — часа два, на самом деле, наверное, минут десять, но двигаться на такой скорости я устал. Радует, что и Эд тоже. Он замедляется еще больше меня, тоже весь потный, тяжело дышит, а еще рычит, как дикий зверь, злясь, что я так долго не поддаюсь.

— Эд, давай, — кричит Дилайла, и я отвлекаюсь. Фатально.

Эд подсекает меня, а потом валит лицом в пол, заламывает руку и наваливается сверху. Плечо с противным хрустом выходит из сустава. Руку простреливает болью до кончиков пальцев.

— Сдаюсь, сдаюсь, — признаю свое поражение. Если Эд увлечется и забудет, что у нас все-таки спарринг, а не настоящий бой, будет весело. Но я же обещал не просить пощады, не так ли?

Но мой противник помнит, зачем мы здесь. Стоит стукнуть здоровой рукой по полу, он немедленно ослабляет захват и встает, позволяя мне дышать полной грудью. Ребра вроде целы…

Неловко поднимаюсь, сначала на колени, потом в полный рост. Рука висит плетью. Больно, черт.

Боковым зрением вижу, как Маргарет срывается с места, а в это время Эд протягивает мне руку.

— Отличный бой, — улыбается во все тридцать два. Вид у него необычайно довольный. У Эда разве что немного содрана кожа на скуле (мне один раз повезло), в остальном он цел и невредим.

Усмехаюсь.

— Левую давай, — протягиваю здоровую руку, сам виноват — вывихнул мне правую.

Эд понимающе хмыкает. Мы закрепляем окончание спарринга рукопожатием. Победитель отходит принимать поздравления, а ко мне подбегает Мэг.

— Как себя чувствуешь? Голова не кружится? — спрашивает тревожно.

Ну вот, а говорила, что палец о палец не ударит. Доктор — это призвание.

— Не кружится, — заверяю, все еще пытаясь выровнять дыхание. — Плечо вставь, пожалуйста.

Мэг закатывает глаза.

— Пошли в медблок, камикадзе.

Готов идти куда угодно, только бы получить болеутоляющее. Совершенно не умею терпеть боль.

Встречаюсь взглядом с Дилайлой. Поняла ли она, что отвлекла меня? Конечно, не стала причиной поражения, я бы все равно проиграл, но потрепыхался бы еще пару минут.

Ди чуть смежает веки, даже не кивок, но это ответ на вопрос, который, должно быть, написан у меня на лице, — поняла.

И ей ни капельки не жаль. Черт.

ГЛАВА 9

— Если бы я была твоей матерью, то заперла бы тебя в чулане и никуда бы не выпускала, — ворчит Мэг, накладывая фиксирующую повязку на мое поврежденное плечо.

Вколов болеутоляющее и вставив сустав на место, медик все же отпустила меня в каюту помыться и кое-как переодеться, орудуя одной рукой. По возвращении она занялась перевязкой, при этом не забывая ругать меня как маленького. Причем будто я не просто ребенок, а ее крошка-сын, сбежавший из детского сада.

Закатываю глаза к потолку.

— Хорошо, что ты не моя мать.

— О да, — восклицает Мэг, — будь у меня такой сын, я бы поседела раньше времени.