Счастливчик

— Туда, — снова командую, уже совершенно наугад. Лишь бы убраться подальше от "Розы любви". Преследователей всего трое, они не могут прочесать все контейнерные "улицы".

— Стой, — просит Дилан минут через десять, останавливается, приваливается спиной к стенке желтого контейнера и тяжело дышит.

— Все, спекся? — не упускаю момента его поддеть.

Младший Роу настолько устал, что даже не огрызается. Наклоняется, упирается ладонями в колени, а на меня бросает лишь взгляд. Злобный, как всегда. Признаюсь, так мне привычнее, узнаю старину Дилана.

Мне, конечно, легче, его еще и помяли, но времени на отдых на самом деле нет. Даже если служащие мотеля быстро сдадутся и отправятся ликвидировать последствия моей дикой импровизации, есть еще те двое на буром ковровом покрытии. Вряд ли штанга надолго их вырубила. Очнутся и наверняка тоже бросятся за нами.

Ничего не говорю, стою и жду, пока мой спутник очнется и возьмет себя в руки. Тащить его на себе — даже не подумаю.

До Дилана наконец тоже доходит опасность нашего положения. Он выпрямляется, вернее, пытается выпрямиться, а потом снова складывается вдвое, схватившись за ребра. Еще лучше.

Пока он пыхтит и отирает со лба выступивший пот, осматриваюсь в поисках укрытия. Только о каком укрытии может тут идти речь? Контейнеры заперты, металлореза при себе нет. Можно попытаться взломать какой-нибудь замок, но, во-первых, на это уйдет драгоценное время, а во-вторых, не уверен, что спрятаться в одном из контейнеров хорошая идея, — мы сами загоним себя в ловушку.

Взгляд натыкается на металлические скобы, идущие по боку контейнера в конце ряда. Хм, а почему бы нет?

— Залезть наверх сможешь? — спрашиваю, указывая направление.

Дилан вскидывает голову, смотрит, морщит лоб. Мне даже кажется, что сейчас он пошлет меня куда подальше с моими бредовыми идеями, но нет, Роу кивает.

— Смогу.

— Тогда полезли, — тороплю.

Если мы окажемся наверху, то, по крайней мере, выиграем время, пока преследователи сообразят, куда мы делись.

Пропускаю Дилана вперед, стою, задрав голову, пока не убеждаюсь, что он крепко держится за скобы и уверенно поднимается вверх. После этого лезу наверх сам. Мое не до конца зажившее плечо начинает противно ныть. Свинство.

Оказавшись на крыше верхнего контейнера, Роу заваливается на спину, прикрывает глаза и тяжело дышит. Похоже, ему досталось сильнее, чем я думал. Скорее всего, на время побега адреналин вытеснил боль, которая теперь пришла за расплатой.

Смотрю вниз с высоты двух контейнеров: пока никого. Снова оборачиваюсь к лежащему Дилану. Пнуть и заставить подниматься не вариант. Если у него откроется какое-нибудь внутреннее кровотечение, лучше не станет.

Поэтому сажусь рядом, скрещиваю ноги, снимаю лямку сумки с плеча. Вспоминаю про плазменный пистолет в заднем кармане, убираю в сумку, так, чтобы не мешал, но чтобы при необходимости его можно было легко и быстро достать.

— Что случилось? — спрашиваю. А еще, где остальные, и какую информацию пытались выбить из Дилана головорезы в номере мотеля? Но это слишком много для одного вопроса.

Мой спутник с неохотой открывает глаза и поворачивает голову в мою сторону. Откровенничать ему не хочется, но в то же время хватает ума понять, что сейчас мы в одной лодке.

Дилан снова закрывает глаза, будто смиряясь с неизбежным, и начинает:

— На нас вышли у шлюзов, спросили, занимаемся ли мы перевозками. А мы, конечно же, занимаемся. В основном, именно на них и зарабатываем. Пригласили переговорить непосредственно на складе, посмотреть груз.

— Там вас и взяли, — догадываюсь.

Дилан мрачно хмыкает.

— А то. Пятеро, и все с пушками. Повязали, обыскали, нашли документы, пропуск на станцию. Стали требовать переписать на них "Ласточку".

Встаю, прохаживаюсь по крыше, смотрю вниз: пока никого.

— И что, переписали? — поддерживаю беседу, потому что, чувствую, что Дилан без толчка не продолжит.

Роу со стоном приподнимается и садится, для верности опираясь отставленной назад рукой на поверхность крыши. Получаю негодующий взгляд. Похоже, он не поленился подняться как раз для того, чтобы наградить меня им.

— А чтобы ты сделал, когда у виска твоего отца держат дуло плазменного ружья?

— Весомо, — соглашаюсь, снова сажусь, подальше от Дилана и ближе к краю, чтобы иметь возможность осматриваться. — Только почему угрожали твоему отцу? А не наоборот? Разве "Ласточка" принадлежит не ему?

Дилан морщится, при заплывшем глазе зрелище то еще. Таким лицом вполне можно пугать слабонервных.

— После маминой смерти отец переоформил судно на меня, — снова удостаиваюсь далеким от дружелюбия взглядом. — Только не спрашивай почему. Отец так решил, я не спорил.

Какой послушный сын. Дяде бы моему такого племянника. А я что? Я мастер не оправдывать ожидания.

— И выбивали они из тебя коды доступа к кораблю? — уточняю. Картинка начинает складываться.

— Да, — на выдохе. Ребра ему все-таки поломали.

— А почему в мотеле? — выбор "Розы любви" мне все еще не понятен.

— Они там на самом деле жили. Хотели что-то забрать по дороге к шлюзам. Я сказал им, что буду сотрудничать, хотел потянуть время.