Счастливчик Леонард

— Вот и у меня она имеется. Возможно, моя мечта кому-нибудь покажется глупой или недостойной того, чтобы быть мечтой жизни, но для меня она — всё.

Гаспар поправил ветки в костре, встрепенулся, прислушался к ночной тиши, чтобы убедиться, что никакой опасности поблизости нет, и успокоился. Хотя, возможно, он просто вспомнил о Барри, с которым нам как со сторожем не тягаться.

— Дом хочу, сад, жену, детей кучу, — после некоторого молчания добавил он. — Чтобы проснулся посреди ночи, а с тобой рядом спит любимая женщина. А в соседней комнате дети сопят. Но не оттого проснулся, что попить захотел. А для того, чтобы счастье свое лишний раз почувствовать. — Гаспар улыбнулся, до́бро так: я даже и не предполагал, что он так умеет.

— Ты как будто о моей собственной мечте рассказал, — признался я. — Только про «шанс» не пойму.

— А чего тут понимать? Насмотрелся я на вашего брата — охотников за сокровищами. Иной раз им действительно такая удача выпадает! Только не ценят они ее. Тратят деньги налево и направо, пока не спустят все до последнего медяка. Вместо того чтобы дом заиметь, семьей обзавестись. Лавчонку какую-нибудь приобрести. Так нет же — считают, что завтра им еще бо́льшая удача улыбнется, которая позволит всю оставшуюся жизнь ничего не делать, только жрать, пить и спать.

Не выдержав, я улыбнулся.

— Ты чего? Смешны мои рассуждения?

— Не в том дело: за прилавком тебя при всем желании представить не могу.

— Лавка — это так, к слову. Совершенно не важно, чем заняться: ремесло какое-нибудь освоить, ферму завести… Главное, осесть. Заякориться, так сказать. Я ведь после той войны, пока к маркизу не прибился, где только не успел побывать. И наемничал, и знатных господ охранял, да много чего. Надоело, осесть хочу.

— Понимаю. Сам такого шанса жду. Да только он все мимо проходит, — только и ответил я.

Война действительно не заставила себя долго ждать. Маркиз не обманул: Сагания затеяла ее не с Андлавией — с Дамарком. Мало того, Андлавия выступила союзником Сагании. Правда, нам это мало что дало: из-за акцента нас почему-то принимали именно за дамаркцев. Особых инцидентов не было, разве что косых взглядов хватало. Тронуть боялись, ибо по нам было видно, что им получится себе дороже. Как и обычно, во времена войн и смут, участились грабежи на дорогах, и нам то и дело попадались разъезды конной стражи.

День бежал за днем, Головешка все чаще доставал всех вопросом: а какое оно — море? Поначалу мы терпеливо пытались ему объяснить, затем начали отделываться единственной фразой: потерпи, скоро сам его увидишь — осталось немного. Ну а затем он, неожиданно для нас, а еще больше — для себя самого, записался в армию Сагании.

Глава 19

Мы к тому времени остановились на отдых в небольшом провинциальном городишке с совершенно дурацким названием Каалейея. Его из всех нас с первого раза только Клер выговорить и сумела.

Мера вынужденная: дорога была не столько тяжелой, сколько нервной, когда постоянно приходилось ждать нападения разбойников. Все-таки скорость движения купеческих обозов, к которым можно было бы примкнуть, полностью нас не устраивала — этак к морю мы еще полгода будем добираться.

Постоялый двор «Чрево быка» показался нам филиалом карбентского «Черного дрозда», поскольку кухня в нем была такой же безобразной — Головешка лучше обед состряпает. Особенно теперь, когда к нам присоединился Гаспар, который готовить умел и любил, чему мы не могли нарадоваться.

Сама Каалейея — городишко крохотный, где и взглянуть-то не на что. Сославшись на плохое самочувствие, гулять по нему Клер категорически отказалась, и потому осматривать его отправились только Блез с Гаспаром и Головешка, с моим строгим наказом не разбредаться и даже не терять друг друга из виду.

И потому я весьма удивился, когда Блез с Гаспаром вернулись вдвоем.

— Тед в армию Сагании завербовался, — убил меня известием Блез.

— Как завербовался?!

— Самым обычным образом: на вербовочном пункте.

Пока, переваривая услышанное, я озадаченно молчал, Клер начала размышлять вслух:

— Интересно, как на нем форма будет сидеть? Вот бы взглянуть… И куда его запишут? Наверное, в кавалерию: он легкий, лошадь уставать не будет. И вообще он лощадей любит.

Я с неодобрением на нее покосился: Головешка и армия — понятия несовместимые. Как, например, тараканьи бега и капустные грядки.

— Спасать его нужно, — заявил Блез, который придерживался такого же мнения. — Он не думал, что все так обернется.

— А он вообще когда-нибудь о чем-нибудь думает? — с раздражением спросил я. Моя команда без Головешки — вообще не команда, хоть распускай.

— Причем действовать нужно быстро, иначе завтра будет уже поздно, — продолжил Блез свою мысль, а Гаспар кивнул, подтверждая.