Счастливчик Пер

Семейство негоцианта Саломона — одно из очень немногих в Копенгагене — занимало отдельный дом на Бредгаде, в самом центре города. Это был двухэтажный особняк, далеко не роскошный и зажатый вдобавок между двумя огромными доходными домами. Но, присмотревшись внимательнее, наблюдатель открыл бы в его линиях своеобразную благородную простоту. Остроконечная крыша, выложенная иссиня-чёрной черепицей, и широкие простенки с несомненностью указывали на его аристократическое происхождение. Недаром старожилы здешних мест до сих пор именовали его «палаццо». Во времена оные здесь проживало знатное, но разорившееся семейство, а в начале тридцатых годов дом купил отец Саломона, оптовик. Через новомодные стеклянные двери парадного подъезда гость попадал в вестибюль, такой большой, что на звук шагов отвечало эхо. Стены вестибюля были сплошь увешаны доспехами, старинной бронзовой утварью и великолепным восточным оружием, словно в настоящем музее. В дальнем конце вестибюля двойная лестница с позолоченными перилами вела в комнаты второго этажа.

Горничная, которой Пер вручил свою карточку, провела его в библиотеку и попросила подождать. Пер опустился в кожаное кресло и внимательно огляделся по сторонам.

Ну и ну!.. Багряные гардины из тяжелого шелка на окнах… под ногами — во весь пол — мягкий пушистый ковёр в палец толщиной… обои кожаные, с золотым тиснением… Восьмиугольный стол посреди комнаты, выложенный серебром и перламутром… на полках книги в дорогих переплётах… на стенах картины, с потолка свешивается старинный храмовый светильник с письменами… возле стены антикварный, с богатой резьбой, поставец с целой коллекцией старинного серебра — кружки, бокалы, кубки и среди них даже несколько старинных церковных чаш.

Не будь Пер так взволнован своим визитом к баронессе, вся эта роскошь произвела бы на него ещё большее впечатление. Впрочем, он и без того почувствовал некоторый трепет. Столь беззастенчивая демонстрация власти денег невольно внушала почтение. Дрожь охватывала при мысли об их беспредельном всемогуществе, которое привлекло сюда сокровища многих народов, которое заставило даже священные сосуды украшать еврейский дом.

Пер чуть смущенно улыбнулся. Ничего не скажешь, — поистине, не одной лишь красотой искупает маленькая принцесса Саломон свою «черноту».

Неслышно распахнулась дверь соседней комнаты, в библиотеку вошёл человек пребезобразной внешности и низко поклонился Перу. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, однако наряд у него был самый модный и приличествовал скорей юноше: он был в коротком светлом сюртучке, на его груди болтался монокль, в руке он держал сверкающий цилиндр.

— Разрешите представиться: директор Дельфт, — со странным акцентом сказал вошедший. — Я здешний дядюшка.

За такую учтивость Пер охотно простил Дельфту отталкивающий вид.

— Меня зовут Сидениус.

— Ах, так вы и есть тот молодой инженер? Племянник много про вас рассказывал. Да вы присядьте, пожалуйста. Фру Саломон, моя сестра, занята сейчас с портнихой. Она сию минуту освободится. Прошу вас! Устраивайтесь поудобнее.

Пер снова опустился в кресло. Дядя сел на стул чуть поодаль.

— Позвольте задать вам один вопрос… имел ли я честь видеть вас здесь ранее?

— Нет. Я совсем недавно познакомился с фру Саломон и её дочерью.

— A-а, с моей племянницей Нанни… Я, кажется, уже слышал об этом.

Последовало молчание, затем господин Дельфт с усмешечкой и с той притворной любезностью, которая бы всякого, кроме Пера, заставила насторожиться, спросил:

— А моя племянница весьма недурна собой, не правда ли, господин Сидениус?

Пер опешил. Потом, снисходительно улыбнувшись, поглядел на своего странного маленького собеседника и сказал:

— Я нахожу, что фрекен Саломон очень хороша собой. Она просто красавица.

— Да, да, внешность у неё, можно сказать, незаурядная… Смею вас заверить, она уже не одного юношу привлекла в этот дом. Красота всевластна. Молодость тоже! Ну и, между нами говоря, мой зять располагает некоторыми средствами.

«Вот сумасшедший!» — подумал Пер и ничего не ответил.

Но господин Дельфт не унимался:

— Если вы, господин инженер, будете чаще удостаивать нас своим посещением, вам наверняка представится возможность от души повеселиться. У нас можно наблюдать презанятные вещи. Поистине, деньги обладают магнетической силой! Не так ли, господин Сидениус? Эти маленькие металлические кружочки пробуждают глубочайшие чувства… вызывают благороднейшие душевные порывы. Дружбу, уважение, любовь… Не так ли, господин Сидениус?

Пера начал не на шутку раздражать этот странный разговор. По счастью, вновь появилась горничная и, распахнув дверь в соседнюю комнату, пригласила его туда.