Счастливчик Старр

— Возможно. Он твердо уверен, что это диверсия Сириуса против дрожжевой монополии Венеры. Он не способен видеть ничего, кроме этого. Является ли это просто заблуждением, ошибкой или его тонко убедили в этом? Он был готов заподозрить тебя, Лу, даже очень предрасположен к этому. Член Совета не должен так легко возводить подозрения на другого члена Совета.

— Космос побери! Кто же тогда в безопасности?

— Никто на Венере,— вновь подтвердил Лаки, не отрывая взгляда от своей опустевшей чашки кофе.— Я уверен в этом. Мы должны сообщить всю эту историю и наши выводы кому-нибудь, кто находится вне Венеры.

— А как мы сможем это сделать?

— Как сможем? — Лаки с грустью повторил вопрос.— В этом-то все дело.

— Мы физически не в состоянии покинуть планету,— сказал Эванс.— «Хильда» предназначена лишь для плавания в океане. А если мы вернемся в Афродиту, чтобы взять что-нибудь подходящее, то уже не выберемся оттуда.

— Ты, конечно, прав,— сказал Лаки.— Но нам совсем не обязательно самим покидать планету. Наша информация должна покинуть ее, вот и все.

— Если ты имеешь в виду передатчик «Хильды», то из этого ничего не выйдет. Передатчик на этой лохани предназначен лишь для связи в пределах планеты. Это не субрадио, и сигнал не достигнет Земли, фактически отсюда, снизу, он не выйдет даже за пределы океана.

— Я это прекрасно понимаю,— сказал Лаки.— Между нами и Землей есть другое место, куда мы с успехом можем направить сигнал.

На мгновение Эванс был озадачен, а затем произнес:

— Ты имеешь в виду космические станции?

— Конечно, вокруг Венеры крутятся две станции. И до них не более двух тысяч миль. На них нет В-лягушек. В этом я уверен. Моррис говорил, что они плохо переносят свободный кислород, а станции, из-за экономии веса, вряд ли оснащены двуокисью углерода. Так что если нам удасться через них связаться с Землей, то мы выполним поставленную перед нами задачу.

— Это выход, Лаки,— взволнованно сказал Эванс.— Их сила мысленного контроля не может быть так велика, чтобы преодолеть две тысячи миль ... — но вдруг лицо его стало еще мрачнее, чем раньше.— Нет, ничего не выйдет. Корабельный передатчик не сможет пробить поверхность океана и атмосферы.

— Отсюда, возможно, и нет, но предположим, что мы поднимемся на поверхность и передадим сообщение в атмосферу

— Поднимемся на поверхность?

— А почему бы и нет?

— Но там же В-лягушки.

— Я знаю.

— Мы же попадем под их контроль.

— Ты уверен? — спросил Лаки.— До сих пор им не приходилось иметь дело с людьми, которые знают, кто они такие и чего от

Них ожидать, и готовы к отпору. Большинство из их жертв ни о чем не подозревают. В твоем случае, как ты сказал, ты сам пригласил их в свой мозг. Я же вполне подготовлен и не собираюсь делать ни» каких предположений.

— А я говорю, что ты не выстоишь. Ты не знаешь, на что это похоже.

— Ты можешь предположить что-нибудь другое?

Прежде, чем Эванс сумел ответить, вошел Бигман, раскатывая рукава рубашки.

— Все в порядке,— сказал он.— Я починил двигатель.

Лаки кивнул и шагнул к пульту управления, а взволнованный Эванс остался сидеть в кресле. Звук двигателя снова напоминал мелодичное пение. «Хильда» двигалась сквозь бурлящую воду, попавшую под осевшую тушу гиганта и с возрастающей скоростью вырывающуюся из ловушки.

— Много ли у нас здесь места? — с тревогой спросил Бигман,

— Около полумили,— ответил Лаки.

— Что, если мы не сможем пробиться сквозь эту тушу? — пробормотал Бигман.— Что, если застрянем в ней, словно топор в старом пне?

На мгновение установилась тишина. Стало слышно, как Эванс пробормотал;

— Мы здесь Под пятном» словно в убежище.

— В чем? — переспросил Лаки.

— В убежище,— ответил Эванс, все еще погруженный в свои мысли,— их много настроено на Венере. Это небольшие тренситовые купола, расположенные на дне океана. Они напоминают укрытия от циклонов и бомбоубежища Земли. Предполагают, что они могут послужить защитой при полном разрушении большого купола, скажем, при землетрясении. Не знаю, пользовались ли ими когда-нибудь. Под самыми дорогими домами есть легко доступные в случае катастрофы убежища. И это всегда рекламировалось.

Лаки внимательно выслушал его, но ничего не сказал.

Пение двигателя стало громче.

— Держитесь! — крикнул Лаки.