Счастливчик Старр (Lucky Starr)

Тернер заговорил медленно, но так, словно был рад, наконец, выговориться.

— Стенки купола — двойные, — начал он. — Сделаны из прозрачного материала, из силикона, это новейший пластик, самый прочный из известных науке. Стенки укрепляются силовыми балками и способны выдерживать чудовищное давление. Силикон не разлагается со временем, его не берет даже кислота, никакие формы венерианской жизни существовать на нем не могут. Кроме того, в океане могут происходить любые химические изменения, а силикон останется совершенно нейтрален. Между двумя стенками под давлением закачан углекислый газ, чтобы сбить напор волны, если вдруг проломится внешняя стенка. Конечно, внутренняя стенка также способна противостоять океану. Кроме того, промежуток между стенками устроен по принципу сот, так что только незначительная часть промежутка заполнится водой при дефекте внешнего слоя.

— Разработано тщательно, — кивнул Лакки.

— Слишком тщательно, — резко ответил Тернер, — Землетрясение, венеротрясение, так сказать, еще может расколоть купол пополам, а ничто иное повредить не в состоянии. Впрочем, в этой части планеты сейсмических процессов не бывает, — он прикурил очередную сигарету. Руки инженера дрожали.

Кроме того, — продолжил он, — каждый квадратный фут купола снабжен датчиком, следящим за влажностью в промежутке. Вы понимаете, малейшая трещинка — и раздается сигнал тревоги. Даже — микроскопическая, невидимая глазу. Воет сирена, и все кричат: «Берегись, вода!»

— Берегись, вода, — криво усмехнулся инженер. — Смешно! Я работаю здесь десять лет, и за все время датчики сработали раз пять. В каждом случае ремонт потребовал меньше часа. На поврежденную часть ставится водолазный колокол, вода откачивается, на место повреждения впаивается заплата, силикон застывает, и все в порядке. После ремонта купол только становится прочнее. Берегись, вода! Да у нас за все время и капля внутрь не просочилась!

— Я понял общую картину, — остановил его Лакки. — Теперь конкретно о деле.

— Все дело в сверхнадежности, мистер Старр. Мы отсекли сейчас аварийный сектор, но насколько надежна перегородка? Мы же рассчитывали, что вода будет поступать медленно, тихим ручейком. Тогда все в порядке, и у нас есть время, чтобы справиться с повреждением. Никому же в голову прийти не могло, что в один прекрасный день шлюз будет распахнут настежь! А тогда — поток со скоростью мили в секунду, это то же самое, как если бы на этой скорости в перегородку врезалась стальная болванка. Вода разнесет перегородку не хуже космического корабля на полном ходу.

— То есть вы считаете, она не выдержит?

— Этим никто не занимался. Никто не просчитывал такой вариант. Полчаса назад этим пришлось заняться мне. Слава Богу, у меня с собой компьютер, я всегда ношу его, куда бы ни пошел. Я сделал некоторые исходные допущения и запустил программу.

— И что, не выдержит?

— Не уверен. Не знаю, насколько корректны некоторые из моих допущений, но, похоже, — не выдержит. Тогда Афродите конец. Всему городу. Нам с вами и всем остальным. Эти толпы снаружи в полном восторге, но стоит лишь безумцу повернуть рычаг, как никого из них не станет.

— Вы давно это поняли? — Лакки глядел на него в ужасе.

— Полчаса, — инженер заговорил торопливо, словно оправдываясь. — А что я могу? Мы же не в состоянии обеспечить скафандрами все четверть миллиона! Я подумал, что надо обговорить с Моррисом возможность эвакуации самых ценных людей города или какой-то части женщин и детей. Но я не знаю, как это можно решить. А вы?

— Нет, — Лакки покачал головой.

— Я даже подумал, — мучительно продолжал инженер, — что сам бы я мог надеть скафандр и удрать прочь. Охрана сейчас вряд ли бдительна.

Лакки внезапно отскочил от дрожащего инженера.

— Боже! — вскричал он, и глаза его сузились. — Я был слеп!

Он повернулся и ринулся прочь из комнаты, а в голове его крутилась жуткая мысль.

6. Поздно!

Бигмен чувствовал себя беспомощным. Болтаясь, как привязанный, за неугомонным Моррисом, он перемещался от группы к группе, слышал торопливые разговоры и ничего в них не понимал из-за своего полного невежества во всем, что касалось Венеры.

Моррис не останавливался ни на минуту. Постоянно приходили новые люди, поступали очередные сводки, предлагалось очередное решение. Всего лишь за те двадцать минут, что Бигмен находился при Моррисе, было выдвинуто и немедленно раскритиковано с десяток проектов.

Кто-то только что вернувшийся из горячей точки торопливо сообщал, едва переводя дыхание: