Счастливчики

Наконец-то ланч, и все, чего я хочу, это схватить Люси, как спасательный плот, которым она для меня стала, и никогда не отпускать. Я вхожу через распашные двери в кафетерий, ищу ее, но не успеваю проникнуть внутрь более чем на пару шагов, как меня накрывает какофония звуков. Повсюду люди. Большинство я не узнаю; наверное, исконные ученики. Те, кто здесь на своем месте. Те, кто здесь – дома.

Кто-то проходит мимо меня, и я обнаруживаю, что смотрю в глаза одному из лучших друзей Джордана, Брайану Рамирезу. Брайан тоже состоял в джаз-банде, но не в основном составе. Не был на репетиции в тот день.

Вот почему он здесь, передо мной, а не…

Мы с Брайаном на секунду встречаемся глазами, и я замираю. Живот скручивает, Брайан открывает рот, чтобы что-то сказать, но я просто не могу… не могу… не могу… и прежде чем он успевает произнести хоть слово, я прячусь за группу людей, которые входят через дверь, и без оглядки бросаюсь сквозь комнату к противоположной стене.

Мне нужна Люси. Срочно.

Копаюсь в сумке и нахожу телефон на самом дне.

«ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ» – яростно строчу я с, по крайней мере, семнадцатью восклицательными знаками, и ставлю несколько смайликов в стиле «Я НЕ МОГУ СЛАДИТЬ С ЭТИМ КОШМАРОМ». Затем приваливаюсь к стене и жду.

Напротив я вижу Стива Ирмена. Его девушка, Бритта, умерла в тот день. Она играла на кларнете.

Стив смеется, обнимая другую.

– Девушка, что вы болтаетесь у мусорных баков?

Хим спасает меня от критического срыва / полного эмоционального расстройства / сумасшествия и повторного выбывания из школы. Я приношу молчаливые извинения вселенной за то, что раньше чуть не ударила подругу.

Пожимаю плечами. Вряд ли можно как-то объяснить мое поведение, ведь со стороны я тупо застыла у мусорных баков.

Она с обеспокоенным взглядом качает головой.

– Мэй. Все будет хорошо. Обещаю. Идем. – Она манит меня за собой и уходит в адские глубины (кафетерий). Я вздыхаю и бреду следом, потому что другой мой вариант – закричать, выбежать из школы и никогда не останавливаться. И хотя это заманчиво, уверена, охрана поймает меня, прежде чем я успею выбраться с территории – да и родители попросят или заставят меня увидеться с Макмиллен. Что было бы вообще не весело (преуменьшение века). Если облажаюсь в первый же день, то вернусь к тому, как это было сразу после стрельбы, – стану ходить к ней один или два раза в неделю, молча сидеть, тратить свое время и ее.

Хим ведет меня к столу, заполненному людьми, которых я знаю по Картеру и большинство из которых не хочу видеть – сейчас или когда-либо еще. Девушка с ярко-рыжими волосами машет мне с дальнего конца: лучшая подруга Джульетты Николс, Ханна. Одна из тех, кто подходил ко мне в течение нескольких недель, когда мы вернулись в Картер, и до того, как меня выгнали. «Мэй, у меня такой тяжелый день выдался. Я очень скучаю по Джульетте. Как у тебя дела? Не хочешь заняться со мной йогой после школы?» А мне хотелось кричать ей в лицо, кричать и, возможно, никогда не замолкать, но вместо этого я каким-то образом сумела выдавить из себя короткое «нет». (Кто знал, что три буквы могут отнять у тебя тысячу лет жизни?)

Это не наша обычная обеденная толпа. В прошлом за столом собирались только я, Хим и Люси, иногда еще Джордан, Брайан и его второй лучший друг Маркус, а затем Майлз и некоторые из его приятелей по футбольной команде – после того как мы начали встречаться. Иногда еще какая-нибудь девушка или парень – мимолетное увлечение Люси, – но на этом все.

Ханна должна есть с Джульеттой, за их столом, с другими ребятами, которые играли на духовых. Не с нами. Не со мной. Не без Джульетты.

Не вместо Джордана.

Я не могу этого вынести. Начинаю поворачиваться обратно к дверям столовой, но меня останавливает чья-то рука. Эта рука принадлежит – хвала Иисусу – Люси. Едва не хныкаю от облегчения, но ловлю звук, пока тот не успел покинуть мой рот.

Я и так достаточно жалкая.

Сажусь рядом с Люси и кладу голову ей на плечо. Бормочу в ее рубашку:

– Я видела Брайана, он пытался поговорить со мной, а я просто не смогла и убежала. – Издаю придушенное рыдание, и Люси накрывает мою ладонь своей.

– Ох, милая. Брайан… Вы с ним все еще не поговорили?

Я качаю головой, не снимая ее с плеча Люси. Она знает, сколько раз Брайан звонил мне первые несколько месяцев после стрельбы, пытался поговорить о Джордане, вспомнить его, но я каждый раз переводила звонок на голосовую почту.

Люси гладит меня по волосам.

– Мне так жаль, Мэй. Обещаю, все будет хорошо. Полдня уже прошло…

– И еще триллион остался?

Она смеется.

– Любишь ты драматизировать. Скорее сто двадцать пять с половиной дней.

– Твоя способность считать в уме реально пугает.

– Это просто.

– Для тебя, может быть, – фыркаю я.

– Ну что, хочешь сегодня вечером оторваться? – Люси умница. Разговор о нашей внеклассной деятельности – верный способ заставить меня почувствовать себя лучше.

Я киваю, все еще прижимаясь к ее плечу. Не нужно упоминать, что вот так же я сидела не далее, как прошлой ночью.