Счастливчики

— Таво, что мы должны уйти, — ответил один из приятелей Мохнатого. — Только начали развлекаться — и на тебе.

Когда первое удивление схлынуло, послышались восклицания и возражения. Мужчина поднял руку и сказал:

— Я — инспектор Управления экономического развития и выполняю указания руководства. Попрошу приглашенных оставаться на местах, а остальные пусть выйдут как можно скорее.

— Смотри-ка, — сказал Лусио Норе, — вся улица оцеплена полицейскими. Как будто усмирять пришли.

Персонал «Лондона», удивленный не меньше посетителей, не успевал рассчитать всех разом, возникли сложности со сдачей, кто-то возвращал несъеденные пирожные, словом, неразбериха. За столиком Мохнатого послышались рыдания. Сеньора Пресутти и мать Нелли надрывно прощались с родственниками, остававшимися на суше. Нелли утешала мать и будущую свекровь, Мохнатый снова заключил в объятия Умберто Роланда, и вся компания дружно хлопала друг друга по спине.

— Счастливого пути! Счастливого пути! — кричали приятели. — Пиши, Мохнатый!

— Я тебе пришлю открытку, старик!

— Не забывай друзей, че!

— Не забуду! Счастливо оставаться, че!

— Да здравствует «Бока»! — прокричал Русито, с вызовом поглядывая на другие столики.

Двое сеньоров патрицианского вида, приблизившись к инспектору Управления экономического развития, смотрели на него так, будто он с луны свалился.

— Вы можете выполнять любые указания, — сказал один из них, — но лично я в жизни не видел подобного произвола.

— Проходите, проходите, — сказал инспектор, не глядя на них.

— Я — доктор Ластра, — сказал доктор Ластра, — и не хуже вас знаю мои права и обязанности. Мы находимся в общественном заведении, и никто не может заставить меня покинуть это кафе без письменного распоряжения.

Инспектор достал бумагу и показал доктору.

— Ну и что? — сказал другой. — Всего-навсего легализованный произвол. Разве у нас введено чрезвычайное положение?

— Заявите свой протест надлежащим образом, — сказал инспектор. — Че Виньяс, выведи вот тех сеньор из зала. А то они будут тут пудриться до утра.

На Авениде масса людей хотела пройти через ограждение, посмотреть, что происходит, и движение по улице в конце концов застопорилось. Посетители с недоуменными и возмущенными лицами выходили из кафе на Флориду, где скопление народа было меньше. Служащий по имени Виньяс и инспектор обошли столики, прося показать приглашения и указать сопровождающих. Полицейский, прислонясь к стойке, разговаривал с официантами и кассиром, которым велено было не двигаться с места. В почти опустевшем «Лондоне» воцарилась обстановка, какая бывала тут в восемь утра, чему странно не соответствовал вид и шум ночного города за окнами.

— Так, — сказал инспектор. — Можете опускать металлические шторы.

В