Счастливое число Кошкиной (СИ)

Достаю сигареты и отхожу под козырек подъезда. Неторопливо курю, пытаясь разобраться почему не принял это единственное правильное раньше. В башке пустота и пьяная эйфория. Очень похожая на ту, что видел в глазах Кошки во время нашего поцелуя. Может именно она, эта поволока, и помогла? Увидел то, чего не видел раньше и наконец открыл глаза на то с кем я живу? Пока не сравнил с Кошкой, не понимал, что не хочу так жить? Вопрос, в котором не разобраться без бутылки. Только бухать не хочется. Даже разбираться не хочется. Снова тяну из кармана телефон, ищу уже запись Кошки, переименовываю в Кошечку, меняю фотографию на пушистого котенка с зелёными глазами и открываю нашу переписку, где с полсотни моих истеричных сообщений и список продуктов.

Кошечка: Шампиньоны, сметана, лук репчатый, молоко. Я сегодня не выйду.

Перечитываю, застегиваю молнию на куртке и иду в магазин. Молоко — это блины. Я люблю блины Кошки. И оладьи. И драники. И мясо.

Домой возвращаюсь с двумя пакетами, забитыми под завязку. Не понимая зачем, брал все, что попадется под руку, но понимая почему, сгреб все кошколадки у кассы.

"Блядь, так косякнуть… Так косякнуть и позвонить Крис… Совушкин, ты не идиот. Ты гораздо хуже."

Снять постельное, сунуть его в стиралку, принять душ и переставить на полочках гели и шампуни — верхняя моя, нижняя — Кошкина, посередине путаница из ее и моих принадлежностей. Розовые шортики с кошкой, собственноручно выстиранные и повешенные на первой верёвке, вызывают какую-то неадекватную улыбку — десять трусов в обмен на те, которые не брал и увидел только сегодня… Пиздец, конечно, но ржачно. Давясь от смеха, поправляю трусы так, чтобы зайдя с утра в ванную, Кошка увидела из в первую очередь, а после на цыпочках иду к ней в комнату. До утра не терпит, хочу узнать сейчас правда ли она траванула Крис.

— Гель… Геля… Кошка, — мягко касаюсь ее плеча и тормошу, пока не приоткроет глаза.

— Совунчик? Уже утро?

— Нет. Я быстренько спрошу и спи дальше, Гель. Ты правда траванула Крис?

— У? Угу… слабительное в сельдерей… — улыбнувшись сквозь сон и широко зевнув, переворачивается на бок и вздыхает. — Пожаловалась, да? Давай утром поругаемся, Совунчик? Она сама виновата.

— А за что?

— У?

— За что, Гель?

— Совунчик, ну какая разница? Хр-р-р… нефиг было соль в твои оладьи сыпать… Ложись уже… Я тебе утром… испеку…

Поправив одеяло, я несколько мгновений смотрю на копну разметавшихся по подушке волос, на Текилу, дрыхнущую у стенки Храпозавром, на свободную подушку…

"Ложись уже… Ложись уже… Ложись уже…"

33. Билет в один конец

POV. Геля.

Разлепив глаза, я улыбнулась хитрющей и счастливой мордахе Текилы, которая видимо уже давно проснулась и терпеливо ждала моего пробуждения. Рыжий хвост радостно залетал из стороны в сторону, и пока я зевала в поле моего зрения появилась намекательная на вкусняшку курица, которую принесла собака. Продемонстриров и опустив игрушку на подушку, Текила подползла ко мне поближе, лизнула в щеку и толкнула мокрым носом в шею. Раз, второй, третий. Сперва я подумала, что так она намекает мне побыстрее вставать и идти готовить завтрак, но стоило мне только потянуться и начать поворачиваться на бок, Текла перепрыгнула через меня и принялась фыркать, засовывая мордаху под край одеяла, накрывающего вторую подушку.

— Что ты там ещё спрятала, хитрованка? — спросила я, откинула одеяло и, икнув, вернула его на место. — Э-э-э…

Осторожно сдвинулась к стене, где пролежала без движения несколько минут, пытаясь успокоить заколошматившееся сердце. Вот только оно и не подумало успокаиваться и продолжало колошматиться как припадочное. А виляющая хвостом Текла снова сунула мордаху под одеяло и громко фыркнула, вроде как намекая не тянуть и убедиться воочию, что мне не показалось. Правда меня почему-то сковало каким-то оцепенением, и я никак не могла решиться потянуться к уголку. Я-то не смогла, а собака по своему поняла мое замешательство. Цапнула зубами одеяло и потащила его рывками вниз, открывая мне сперва макушку с темно-соломенными волосами, а после плечи и спину с татушками. Фыркнув, Текла встала передними лапами на спящего в моей постели Совунчика и негромко тявкнула, будто спрашивала подойдет ли такой обмен на вкусняшку.

— Мама, — еле слышно выдохнула я, не веря тому, что вижу.

Зажмурилась, снова открыла глаза и принялась тереть их с удвоенной силой, не понимая каким образом в моей постели оказался Совунчик, но прекрасно осознавая, чем может и обязательно обернется его появление, застукай нас Крыся. Я даже на всякий пожарный проверила на месте ли мои трусы и есть ли они на Совунчике, будто это что-то изменит.

— Гав!? — вопросительно гавкнула Текила, не забывая изображать хвостом вентилятор. Наклонила голову набок, будто спрашивала чего я выпендриваюсь, и повторила уже недовольно и чуть громче. — Гав!?

— Ш-ш-ш! — я дернулась, вжимаясь спиной в стену, приложила палец к губам и спросила. — Ты как его сюда притащила, хитрюга? А если нас Крыся застукает?

— Гав-гав!

— Да иди ты в пень! Не тебя, а меня Крыся прибьет!

— Р-р-р-гав!!!