Счастливое число Кошкиной

Присел на корточки, наблюдая за моими приготовлениями и перестал дышать, когда я чиркнула спичкой. Она вспыхнула и едва не потухла, но разгорелась сильнее, стоило только перевернуть ее вверх ногами. Облизнула своим язычком распушенную щепочку и, словно распробовав, перекинулась на нее, разгораясь из маленького огонька в небольшой костерок, который я аккуратно обложила новыми, более толстыми дровинами.

- И!? - с вызовом спросила я, показывая на результат своих трудов.

- Где ты научилась? - изумлённо протянул Совунчик, переводя взгляд с костра на меня.

- С папой в походы ходила, - пальцем коснулась своей щеки и подставила ее для поцелуя. - Гони аванс. Что-то я не вижу поблизости ни одного магазина и кошколадок.

- Да не вопрос, - рассмеялся Денис.

Коснулся губами уголка моих. Замер на мгновение, сместился и поцеловал уже в губы. Снова застыл и поцеловал, поднимая ладони к моим щекам. Коснулся их, лаская, прихватил нижнюю губу и выдохнул, отстраняясь.

- Все равно наказана, - хрипло произнес он.

Только через мгновение шагнул вперед, прижал меня к себе и впился в губы с таким жаром, что у меня не осталось никаких сомнений - не я одна считаю оставшееся до конца этого наказания время.

- Наказана! - повторил Совунчик. Прочистил горло и прошипел, прислоняясь лбом к моему лбу: - Кошка, блядь… Прибить тебя мало…

- Фыр-р-р? - я фыркнула, проверяя насколько еще хватит остатков его упертости, и мысленно возликовала, услышав рычащее и категоричное:

- Нет! Я сказал наказана, значит, наказана!

- Ну и ладно, - вздохнула и спросила: - Мне хотя бы что-то можно делать или костра мало?

- Можно, - кивнул Денис.

Потянулся, но так и не коснулся губами моих губ. Застыл, выдыхая и проводя кончиками пальцев вниз, чтобы после рывком отстраниться и пойти к машине, шипя себе под нос что-то нечленораздельное, но очень похожее на повторяющееся и злое на себя самого:”С-с-сучка!”

При всем моем желании сделать вид, что наказание на меня не действует, а если и действует, то не так, как хотелось бы Совунчику, я едва удержалась, чтобы не ответить на его поцелуи так, как хотелось и мне, и ему. Сколько бы Денис не бычился, сколько бы не повторял, уговаривая в первую очередь себя, а не меня, наказал-то он нас двоих. Жестоко лишил и себя, и меня того, чего хотели оба. И вроде выпалил свое злое "наказана" мне одной, но тут же сам разделил его поровну. Чтобы потом рычать, ругаться, отнекиваться и отказываться замечать очевидное. То, что было ясно без слов, а после только подтверждено картами и гаданием Ляльки - мы горели друг от друга, вспыхивали от малейшего прикосновения и поцелуя. Только не плюнули на издевательство над собой и друг другом, а принялись докручивать, доводя до предела, и проверять, кто не выдержит и сорвётся раньше.

Два мазохиста.

Два придурка.

Два идиота.

И два барана, упершиеся и показывающие друг другу, что голосование за звание самой вкусной шавермы, то занятие, которого ждали, как праздника.

Ага. Так ждали, что оба постоянно косились на, слишком медленно отсчитывающие секунды и минуты, часы.

- Все, больше не могу.

Отодвинув от себя тарелку, я икнула и пригубила пива. Скормила оставшийся кусочек шавермы Текиле и развернулась на скамейке, чтобы можно было упереться спиной в край стола и немного перевести дух.

- Хорошо, что целиком не ели и ничего больше не готовили, - выдохнула и прикрыла глаза, игнорируя Текилу, вновь шкрябнувшую меня по ноге. - Ответственно заявляю, "Усть-Зареченская" вкуснее. Потом та, которую ты покупал. "Мирославская" - буэээ.

- И стоило спорить? - довольно хмыкнул Совунчик.

- А я и не спорила. Я сказала, что пока не попробую, не могу сделать выводы, - оттянула пояс спортивок и тяжело вздохнула. - Пипец я обожралась.

Снова вздохнула, а сама скосила взгляд на довольного Дениса и улыбнулась, когда он допил пиво и открыл новую бутылку.

"Третья пошла," - отметила я про себя.

И стала прикидывать хватит ли ее по времени, чтобы не вызвать никаких подозрений или лучше поизображать неповоротливого тюленя дольше. В принципе, мне играло на руку и то, что Совунчик подопьет сильнее, и то, что "подопью" сама - потом можно будет съехать на состояние опьянения и откреститься от возможных претензий. Только даже это, не самое длительное время тянулось слишком долго и капало по мозгам, а Совунчик - садист! - будто издеваясь, принялся цедить пиво крохотными глоточками.

"У-у-у! Хоть связывай тебя и насилуй!" - прорычалась мысленно, но с благодарностью кивнула на протянутую Денисом сигарету и привалилась к его плечу, констатировав то, чего на самом деле не было: - Я пережрала.

- Да ты толком и не ела, - усмехнулся Совунчик, и я не на шутку напряглась:

- В смысле "не ела"? Три половинки шавухи, до этого пицца дома. Я половину слупила так-то, - принялась перечислять все съеденное и с облегчением вздохнула, услышав и подхватив сменившуюся тему:

- Кстати, про пиццу. Охрененная!

- А то, - зажмурилась я, затянулась и вернула сигарету Совунчику. - Не лезет. Уровень пережратости зашкаливает.