Счастливое детство

Щепкин-то чувствовал эту неуемную загадочную силу, поселившуюся в нем. Всем нутром ощущал он, как приближается то время, когда от обладания тем, чего не было ни у кого, он станет центром внимания и будет гордиться таинственной способностью. Интуитивно он прятал это ощущение в себе, ни с кем не делясь тем, чего еще не понимал сам.

Однажды, когда их группа занималась на стадионе, Щепкин покорно присутствовал на занятии, дабы избежать отработок. Понуро уставившись в мокрую, после дождя, землю, он сидел на трибуне, наклонившись всем телом вперед. Поставив локти на колени, Коля кулаками уперся в подбородок и беспечно поплевывал на землю. Уставшее от долгого прямолинейного положения тело ныло непривычной болью. Настроение было подстать серому дню и ноющей спине.

Коля рассматривал дождевого червя, мирно проползавшего между его ногами. Червячок скукоживался, затем растягивался всем телом и медленно продвигался по направлению к беговой дорожке.

Щепкин пристально всмотрелся в него. В это время (это он уже вспомнит потом) для него весь мир перестал существовать, а сузился до маленького, ползущего, первичноротого, с его неуклюжими движениями. Коля не слышал шумного дыхания пробегавших ребят, громких выкриков преподавателей. Ветер для него утих, звуки машин за оградой исчезли. В этой концентрации он неожиданно уловил (или это ему показалось?), что червячок вдруг пополз в обратную сторону, причем задом наперед, не разворачиваясь.

От неожиданности Коля крепко зажмурил глаза и вновь раскрыл их. Да, он не ошибся – червяк уползал обратно под его ноги.

«Может, я не заметил, как он развернулся головой вперед? – подумал Щепкин. – Разве разберешь, где у него что находится?»

Оживившись, собрав внимание в кучку, Коля продолжал наблюдать за ползущим червем.

«Если я не ошибаюсь… ползи-ка ты вновь вперед!» – промелькнула у Щепкина молниеносная мысль. Он даже не понял, где зародилась она, откуда пришла?

Странное дело… Произошло маленькое чудо – червячок, как загипнотизированный, не разворачиваясь, пополз в обратном направлении.

Казалось, пасмурный день солнцем засиял в душе Щепкина. Он почувствовал неимоверный прилив сил от сознания своей власти над червячком. И когда тот прополз сантиметров десять, вновь скомандовал, уже более уверенно: «А не повернуть ли тебе, друг любезный, вспять!» Послушное животное тут же исполнило просьбу Щепкина, вновь изменив направление.

Разошедшийся Коля проделал свои фокусы несколько раз, прежде чем отпустить измученного червячка.

Окрыленный, сильный, свободный, он бродил вдоль трибун вперед-назад, заложив руки за спину и гордо подняв вверх голову в уже не совсем белом гипсовом воротничке. Мысли роились в голове. Они не были конкретны, но присутствовало в них чувство неоформившейся мощи – мощи немереной и беспредельной. Состояние Щепкина можно было охарактеризовать как многоточие с еще неизвестными приятными последствиями.

2

А ночью Щепкину приснился сон, в котором он увидел себя повелителем вселенной…

Коля парил в межзвездном пространстве и взмахом руки, а то и вовсе одним взглядом, перекраивал жизни планетного люда.

На одной из планет жили друзья детства. Похоже, населяли ее только дети. Завидев парившего высоко в небе Щепкина, внизу собралась толпа детворы и, задрав головы, восторженно смотрела вверх. Когда Коля спустился пониже, дети в знак приветствия и почитания замахали руками, подбрасывая вверх панамы и прыгая. Возгордившийся и довольный приемом, Щепкин небрежно взмахнул левой рукой – и, как по мановению, посыпался вниз, на детвору, град эскимо в золотистых обертках.

На второй планете было безлюдно. Сконфуженный этим – перед кем же гордиться? – Щепкин хотел было уже улететь, как заметил одинокую знакомую фигуру, отделившуюся от дерева. Петр Иванович в спортивных шароварах и вылинявшей мастерке с буквами «СССР» на спине тоже увидел его. Он неуверенно поднял руку – признает ли старого учителя бывший студент?.. Но Колян был добр и щедр. Он громко выкрикнул: «Иванович, приветствую вас!» Но Петр Иванович, как всегда, не расслышал с первого раза: повернул вполоборота голову, приложил ладошку к уху, навострил слух.

Вместо того чтобы еще что-то прокричать, Щепкин взмахнул правой рукой, и невдалеке от Петра Ивановича, словно в сказке, вырос просторный спортивный зал с современным гимнастическим оборудованием. Здесь уже не было тесно, как в старом, пропахшем потом зальчике, и без помех одновременно могли заниматься две, а то и три группы студентов.

Петр Иванович сложил ладошки и боголепно раскланялся вслед улетающему благодетелю – Щепкину.

Щепкин оглянулся, чтобы попрощаться. В шею стрельнуло… и он проснулся от боли, распрощавшись с приятной эйфорией и вновь попав на грешную унылую землю.

3

Наступил новый день – необычный для Коли. Он был уже не он, а некто совсем иной, хотя внешне ничем не отличался от себя вчерашнего. Конечно, не превратился в кого-то еще: характер, привычки. Они остались прежними, однако Щепкин явно ощущал в себе волшебную энергию, которая вчера была только еще намеком.