Счастливое прозрение

Но Джоан хотелось плакать. Жизнь без человека, которого она могла бы любить, казалась ей унылой и лишенной радости. Стараясь взять себя в руки, она подошла к окну и бездумно уставилась в темноту. Затем вдруг резко развернулась, в глазах стояла пелена слез.

– Ты не можешь представить, как я презирала себя! Никогда не забуду, что это значит – чувствовать омерзение к самой себе, потерять самоуважение.

Харви попытался ее успокоить:

– Ты стала жертвой опытного соблазнителя...

– Но я уступила ему. Он же не брал меня силой, – честно призналась она. – И каким кошмаром все это окончилось. Как же я была глупа! – Она ощущала страшную усталость и опустошенность. – Не ожидай от меня ничего, кроме дружбы. Я буду хорошей хозяйкой, матерью, другом. Но, пожалуйста, не требуй от меня большего – я не смогу дать тебе этого. Линда Грэхем очень высокого мнения о тебе, а ее мнение я уважаю, поэтому надеюсь, ты оставишь меня в покое. И обязуюсь сохранить в тайне происхождение ребенка на предложенный тобой срок. Даю тебе слово.

– Спасибо, – негромко сказал он. – А я, в свою очередь, обещаю постараться быть как можно более хорошим отцом. И знаю, что во время моего отсутствия ты прекрасно справишься сама. У тебя врожденный талант общения с детьми. Дети беженцев тебя любили.

Его голос звучал хрипло, но не угрожающе, и у нее вновь возникло теплое чувство к человеку, участливо заговорившему с ней в самую тяжелую минуту ее жизни. Он помог ей выбраться из ада, найти силы жить дальше, возродил чувство собственного достоинства.

У Джоан даже немного поднялось настроение. Будущее будет лучше, чем прошлое. Должно быть.

– Эти дети лишились всего, – печально сказала она. – А у меня были любящие родители. И я прекрасно помню, как переживала их смерть. Тогда в моей жизни образовалась пустота, которую ничем не заполнить. Сайлас делал все, что мог, но все-таки не заменил мне отца. Видишь ли, отец был как бы частью меня – я была плоть от плоти его.

– Ты говорила, что обожала свою мать. – По тону Харви можно было догадаться, что он понимает, как ей одиноко.

– Мне ужасно не хватает ее, – призналась она. – Именно поэтому я и согласилась работать с потерявшимися детьми и делала все, что могла, чтобы отыскать их близких. Ведь мои родители были для меня всем. Преданные, заботливые, прямодушные...

– Конечно, конечно... – не глядя на нее, сказал Харви, словно смущенный подобной откровенностью. – Только не обожествляй их, Джоан, – предупредил он. – Не водружай на пьедестал. Это было бы ошибкой...

– Только не в моем случае. – Ее глаза подозрительно блеснули. – Они были редкими людьми, и я горжусь тем, что являюсь их дочерью.

– Идеальных людей не бывает, – продолжал настаивать он, к ее великому раздражению. – Все порой совершают ошибки или имеют секреты, которые тщательно оберегают от посторонних.

– Я никогда не слышала о родителях ни одного плохого слова! – возмущенно заявила Джоан, чувствуя себя несколько неуверенно под его почти жалеющим взглядом. На нее вдруг нахлынула волна усталости, и она тяжело вздохнула: – Я чувствую себя совершенно измотанной.

– Бедная Джоан, тебя всю трясет. Слишком много всего навалилось, не правда ли? Почему бы тебе не прилечь ненадолго?

Кровать выглядела весьма привлекательно. Но, как ни странно, и Харви тоже. Не стоило искушать себя.

– Мне кажется, сейчас этого делать не стоит, – слабым голосом возразила она. – Нам надо провести некоторое время с гостями, и потом, вероятно, мы сможем уйти. – Она сделала несколько неуверенных шагов по направлению к двери.

– Подожди минутку. Ты не можешь появиться в зале в таком виде, – добродушным тоном заметил Харви. – Твоя фата сбилась на сторону, и неплохо было бы подкраситься.

– Господи! – Джоан тяжело вздохнула. – Я, наверное, выгляжу как настоящее чучело. Совсем забыла. Спасибо тебе.

– Вовсе не чучело. Ты очень красива. Только немного бледна, – тихо сказал он.

Не зная, что ему на это ответить, Джоан в замешательстве подобрала свои юбки, подошла к туалетному столику и села перед ним, намереваясь привести себя в порядок. Но руки не желали слушаться.

Роясь в сумочке в поисках помады, она продолжала наблюдать за Харви в туалетном зеркале. Он ободряюще улыбнулся, и эта улыбка заставила ее уронить помаду на пол. Но как только тюбик вновь оказался в трясущихся руках Джоан, она поняла, что все равно не в состоянии воспользоваться им, и в нерешительности замерла.

– Попробуй пудру, – предложил он.

– Я как раз собиралась. – Джоан суетливо провела по лицу кисточкой из собольего меха. – Послушай, я так не могу. Тебе обязательно нужно смотреть на меня? – пробормотала она, чувствуя себя неловко под его внимательным взглядом.

– Мне кажется, я должен оставаться с тобой, – ответил он.

Его низкий, хриплый и протяжный голос словно окутывал ее тело с головы до пят, вызывая какой-то непонятный отклик.

Джоан отшвырнула пудреницу в сторону.

– Ничего не выйдет! Я все равно не смогу выйти к гостям, – произнесла она, приходя и ужас от одной мысли о том, что снова придется притворяться и любезничать с Харви.