Счастливого пути!

— Что-нибудь случилось, Рамбунго? — спросил Вутен спокойно. — Заболел еще кто-нибудь из твоих друзей?

— Нет, — ответил Рамбунго, — я пришел поговорить с вами.

И вдруг над столом, в невероятном соседстве с микроскопом, появился черный пистолет Колвелла. Обеими руками Вутен стремительно впился в мощное запястье негра, думая только о том, чтобы не дать возможности дулу подняться вверх. Но Рамбунго тотчас же бросил пистолет на стол и с улыбкой посмотрел на Вутена.

— Неужели, доктор, вы думали, что я пришел убить вас? После того, как вы старались спасти моих друзей от смерти и сами ради них рисковали жизнью? Пистолет не заряжен, я только хотел отдать его вам.

— Сядь, друг, — сказал Вутен. — Расскажи мне все.

— Я немножко не тот, за кого меня здесь принимали. Эту рану, шрам от которой так привлек Колвелла, я получил во время забастовки на рудниках Нигерии. Там англичане звали меня «Черной коброй» и повсюду гонялись за мною. Но прошли времена, когда негр был только легкой добычей. Сааны, умирающие в бесплодных пустынях Калахари, кочующие земледельцы- фанги, люди побережья — суахили, воины масаи, гордые балунда и все другие племена, даже карлики, загнанные в непроходимые джунгли Конго, — все объединяются в общей борьбе. Африка, наконец, пришла в движение… Знаете вы, куда должна привести дорога Колвелла?

— К месторождениям кобальта.

— Кобальт лишь маскировка. «Американо-бельгийская компания» рассчитывает добывать уран.

Рамбунго вышел из палатки и сейчас же вернулся с двумя высокими, поразительно худыми неграми.

— Они копали урановую руду в Катанге. Глядите на них внимательно. Они принадлежат к племени самых высоких людей в Африке — ватуси. Сильные, смелые воины. А что сделала с ними работа в рудниках? Там не принимаются никакие меры защиты рабочих. Ядовитая пыль урана расслабляет все тело человека, опустошает грудь. Эти двое копали уран совсем недолго, а дышать им уже нечем, они кашляют день и ночь, словно их горло забито табаком. Уран же, добытый ценой их здоровья, нужен американцам только для бомб. Люди, если их можно назвать людьми, руководящие добычей урана, рады, что с рудников негры не уходят живыми: зачем лишние свидетели? Но пока жив Рамбунго и его друзья, уран за перевалом Линда не будет добываться. Мы приложим все силы, чтобы заглохшая дорога навсегда осталась заглохшей. Период дождей у порога — значит, год у Колвелла пропал, а год в наше время равен столетиям прошлого.

Я знаю, что вы наш друг, доктор Вутен, и предупреждаю вас: бегите, пока не вернулся лейтенант Гиббс, начальник охраны экспедиции. Он убьет вас, как только Колвелл мигнет ему. Бегите и помогайте нам бороться с компаниями, которым служит Колвелл и его друзья. А с Колвеллом и со всеми другими колвеллами мы здесь справимся сами.

Через два часа Вутен быстро ехал тем же путем, которым он так недавно прибыл в «Мертвый лагерь». Лошадь его замедлила ход, недоверчиво погружая копыта в поток черных гусениц, все еще струившийся поперек заброшенной дороги. Доктор ударил лошадь хлыстом и помчался вперед. В «Мертвом лагере», где дорога Колвелла кончилась тупиком, Джон Вутен нашел свою дорогу — путь смелой борьбы с врагами человечества.

ДЕЛО «МЕДУЗЫ»

Многие объясняли события на «Медузе» роковой случайностью. И только Притт сумел быстро доказать, что «Медузой» надо заняться очень серьезно и судить ее команду военным судом, так как события на ней развертывались в опасной и подозрительной близости к секретной базе на острове Паранаве. Правда, Притт совсем не стремился на место происшествия и был неприятно поражен, когда его самого направили на Паранаву. Теперь ему приходилось делать веселое лицо при плохой игре, сидя на верхнем этаже дряхлого туземного дома.

Притт нарочно начал допрос с самого молодого из матросов, и все же он изумился, увидев перед собою почти мальчика в грязной, изорванной одежде. Быстро перебрав в уме свои испытанные приемы, следователь остановился на отечески-укоризненном тоне.

— Какой у вас нехороший вид! Должно быть, совсем потеряли сон? Садитесь. Курите.

— Спасибо. Я не курю, мне это вредно, — плаксиво ответил Мэзон.

«Какой это матрос! — думал Притт. — Несомненно, свежий ветер приводит его каждый раз в ужас. Всех своих друзей он выдаст без единой запинки, стоит только пообещать ему надежду на спасение…».

— Меня никогда в жизни еще не допрашивали, — сказал Мэзон, горестно качая головой. — Я не знаю, что рассказывать о себе, о том, что произошло на «Медузе».

— Рассказывайте все подробно, искренне. Как своему лучшему другу. В моих руках ваша жизнь и свобода. Как вы попали на «Медузу»?

Мэзон от страха начал заикаться. Он хватал воздух ртом, шевелил губами, но ни единого звука не вырывалось из его горла.