Счастливые дни

– Полотенце, которое я могла бы положить себе на плечо после кормления.

Передав ей бутылочку, он ушел и мгновение спустя принес ей полотенце.

– Удачи, – произнес он притворно-торжественным тоном, который вызвал у нее улыбку.

– Смотрите и учитесь, – ответила она и, слегка приподняв голову малышки, дала ей бутылочку. Та обхватила губами соску и жадно зачмокала.

Сердце Тринити сжалось. Когда бедняжка ела в последний раз? Когда за ней приедут представители органов опеки? Где ее мать? Должно быть, она ее ищет и очень переживает.

Прямо как родная мать Тринити до того, как… Поставив рядом с ней стул, Зак опустился на него:

– Мне еще не звонили из органов опеки.

– Интересно, когда приедет полиция.

– Они, наверное, задерживаются из-за снегопада. Позже мы включим местный канал и узнаем, как обстоят дела на дорогах. Возможно, я позвоню в полицию и узнаю, передала ли служба опеки правильную информацию полиции. – Он перевел взгляд на малышку, и уголки его губ поднялись в улыбке. – Тринити, вы выглядите так, словно часто этим занимаетесь.

– Она все делает сама. Я просто держу бутылочку, – ответила Тринити, глядя в окно на плотную снежную пелену.

Через некоторое время малышка перестала есть и закрыла глаза.

– Разве она не должна отрыгнуть? – осторожно спросил Зак.

– Уверена, в следующий раз вы справитесь с этой задачей даже лучше, чем я.

– Нет, я лучше уступлю эту почетную обязанность вам.

– Для безжалостного магната вы трусоваты.

– Что вы, я смел и отважен.

Совершенно очевидно, что Зак боится кормить ребенка, хотя обладает необходимыми знаниями. Малышке действительно необходимо дать отрыгнуть.

Поставив пустую бутылочку на стол, Тринити приподняла девочку и прижала ее к своему плечу, на которое Зак повесил полотенце. Девочка лишь довольно вздохнула. Тогда Тринити принялась легонько похлопывать ее по спинке.

Прошло несколько минут, а малышка все еще не отрыгнула. Тринити начала беспокоиться. Может, она что-то делает неправильно?

Заметив ее тревогу, Зак сказал:

– Наберитесь терпения. Работа ее пищеварительной системы еще не налажена.

– Откуда вы знаете такие вещи? – удивилась она.

Он пожал плечами:

– У меня полно племянников и племянниц. Попробуйте похлопывать ее посильнее.

– Может, вам лучше пойти готовиться к следующему захвату чужой собственности?

– Я решил взять пару выходных.

– Тогда, может, приготовите нам что-нибудь поесть?

– Откуда вы знаете, что я умею готовить?

– Оттуда же, откуда вы знаете, что я могу поменять подгузник.

Очаровательно рассмеявшись, Зак поднялся:

– Готовьтесь испытать большое потрясение.

Продолжая похлопывать малышку по спине, Тринити закатила глаза:

– Дайте угадаю. Это будут макароны с сыром.

– Вы должны понимать, что мы сейчас отрезаны от внешнего мира, и только я могу вас спасти от голодной смерти.

В следующий момент малышка так громко срыгнула, что у него вытянулось лицо.

– Похоже, ее пищеварительная система работает отлично, – пробормотал он.

Тринити встала с кресла и снова погладила ее по спине. Девочка снова срыгнула. Тринити слегка отодвинула ее от себя и довольно улыбнулась:

– Вот видите. Я все делаю правильно.

Тогда малышка срыгнула в третий раз, и в этот раз часть содержимого ее желудка оказалась у них обеих на одежде.

Глава 3

К тому моменту, когда Тринити искупала, переодела и уложила ребенка в кровать, она чувствовала себя как выжатый лимон. После купания малышка раскапризничалась, и Тринити пришлось долго качать ее на руках и петь ей колыбельную. Разве она могла просто положить это прелестное голубоглазое создание в корзину и позволить ему плакать?

Зак приготовил стейк и салат, но ей не удалось поесть. Возможно, он чувствовал себя виноватым, но она на него не обиделась. Он вряд ли смог бы позаботиться о малышке лучше, чем она.

Бросив последний взгляд на ребенка, спящего в кресле с регулируемой спинкой, Тринити прошла на цыпочках в ванную и приняла горячий душ. Из одежды у нее был только деловой костюм и красная шелковая пижама, состоящая из просторных брюк и куртки. Выбор оказался прост. Она слишком устала, чтобы наряжаться. Кроме того, ей нет необходимости производить впечатление на мужчину, о котором она слышала только плохое. Когда представители органов опеки заберут малышку, она отсюда уедет, и они с Заком никогда больше не увидятся.

Надев пижаму и тапочки и собрав волосы в небрежный узел, Тринити вернулась в зону отдыха.

Тишину нарушало лишь завывание ветра за окном. На улице продолжал идти снег. Свет был выключен, в камине у дальней стены горел огонь. Хозяин дома сидел на корточках перед камином и подкладывал в очаг поленья. На нем были белая футболка и черные тренировочные брюки. Услышав ее шаги, он повернулся и медленно окинул ее взглядом с головы до ног. Она никогда еще не испытывала такого сильного волнения, не чувствовала себя такой желанной.

Поднявшись, он прислонил кочергу к камину и подошел к Тринити.

– Вы отлично справились с ролью няни, – произнес он низким, хриплым голосом, от которого по ее спине пробежала дрожь желания. – Вы, наверное, очень устали.