Счастливые привидения

И все же откуда взялся этот бестелесный голос, в котором был слышен хрипловатый налет шепотка и от которого мурашки бежали по телу? И еще в нем было что-то невероятно знакомое! Тем не менее, он казался неземным. У напуганной Сесилии не хватало сил одеться, она лежала неподвижно и от этого чувствовала себя еще более беспомощной, от ужаса не способной даже пошевелиться.

Вот опять послышался вздох! Глубокий вздох, до боли знакомый и все-таки исторгнутой не из груди смертного.

— Ах, пусть, пусть! Пусть кровоточит сердце! Лучше пусть кровоточит, чем разбивается. Горе мое, горе! Нет, милый, я не виновата. И Роберт мог бы хоть завтра жениться на глупенькой скучной Сисс, если бы хотел. Но он не хочет, так зачем же мне заставлять его?

Голос срывался, временами слышался лишь хриплый шепот. Слушай же ее! Слушай!

У Сесилии чуть не вырвался пронзительный истерический вопль, когда прозвучали две последние, отрезвившие ее фразы. Невесть откуда взявшиеся осторожность и хитрость заставили ее сдержаться. Тетушка Полин! Тетушка Полин занимается чревовещанием… или чем? Черт побери!

Где же она? Скорее всего, внизу, прямо под тем местом, где лежит Сесилия. Или это дьявольский эффект чревовещания, или передача мыслей на расстоянии, каким-то образом выразившихся в звуках. Слова было почти не разобрать. Довольно долго Сесилия не слышала ничего, разве что время от времени до нее доносилось нечто вроде шелеста листьев. Но она внимательно прислушивалась. Потом поняла, что дело не в чревовещании. Нет, это было страшнее, это была некая форма передачи мыслей на расстоянии. Кошмар! Ослабевшая Сесилия лежала неподвижно, от ужаса не смея пошевелиться, однако появившееся подозрение все же успокаивало ее. Очередной адский трюк, придуманный этой невероятной женщиной.

Дьявол, а не женщина! Ей известно даже то, что Сесилия мысленно обвиняла ее в убийстве Генри. Бедняжка Генри был старшим братом Роберта, на двенадцать лет его старше. Он умер внезапно, едва ему исполнилось двадцать два года, не вынес ужасной внутренней борьбы — он был страстно влюблен в молодую и очень красивую актрису, а мать постоянно унижала его и высмеивала за этот роман. Когда же он подхватил вполне безобидную болезнь, то принятый им яд мгновенно достиг мозга, и он умер, не приходя в сознание. Сисс рассказал об этом ее отец. И потом ей часто приходило в голову, что Полин убьет Роберта, как убила Генри. Ведь это было не что иное, как убийство. Мать убивает своих ранимых сыновей, которые заколдованы ею — Цирцея!

— Полагаю, пора вставать, — прошептал неясный, все не умолкавший голос. — Слишком много солнца не лучше, чем слишком мало. Разумное количество солнца, разумное количество любовного волнения, разумное количество здоровой пищи — и женщина может жить вечно. Я в самом деле верю в вечную жизнь, вполне осуществимо, если женщина получает столько же жизненных сил, сколько затрачивает! Или немножко больше!

Ошибки быть не могло — тетушка Полин! Но до чего же ужасно! Ей, Сесилии, довелось услышать мысли тетушки Полин. Отвратительно! Тетушка Полин посылала свои мысли, как радиоволны, и ей, Сесилии, пришлось услышать, что она думала. Отвратительно! Невыносимо! Теперь одной из них придется умереть.

Сесилия повернулась и вновь улеглась, тяжелая, неуклюжая, тупо уставившись в пустоту. Всё бессмысленно! Бессмысленно! Ее невидящий взгляд был устремлен на край железного желоба в углу крыши. Ну и ладно, дыра как дыра. Правда, она пугала Сесилию, не так чтобы уж очень, но все же пугала.

И вдруг из дыры донесся вздох и шепот:

— Ну, хватит, Полин! Поднимайся, на сегодня достаточно!

Господи Всемогущий! Голос доносился как раз из водосточной трубы! Водосточная труба сыграла роль переговорной трубы! Невозможно! Ну почему же? Вполне возможно. Сесилия даже где-то читала об этом. Значит, тетушка Полин, преступная старуха, разговаривала сама с собой. Вот так!

Зловещее торжество охватило Сесилию. Вот почему Полин никого, даже Роберта, не пускала в свою спальню. Вот почему она никогда не дремала в кресле, никогда не присаживалась где-нибудь просто так, машинально, а всегда шла в свою комнату и оставалась там, пока не приводила себя в состояние боевой готовности. Расслабившись, она говорила сама с собой! Тихим сумасшедшим голоском говорила сама с собой. Но ведь она не была сумасшедшей. Просто думала вслух.

Ее грызет совесть из-за несчастного Генри! Наверняка! Сисс не сомневалась, что тетушка Полин любила своего рослого, красивого, умного первенца намного сильнее, чем любила Роберта, и его смерть стала для нее ужасным ударом, большим разочарованием. Бедняжке Роберту исполнилось всего десять лет, когда умер Генри. С тех пор он стал неудачной заменой своего брата, и только.

Ужасно!

Странной женщиной была тетушка Полин. Она бросила мужа, когда Генри был еще совсем маленьким и за несколько лет до рождения Роберта. Никакого скандала! Иногда они с мужем встречались, и вполне дружелюбно, с некоторой долей иронии. Она даже давала ему деньги.